— Правда, — сказал он и вдруг просиял. — Это еще хуже. Мозги у тебя варят, парень.

Ищейка глубоко вздохнул и посмотрел вниз, на долину. Конечно, крепость оказалась совсем не такой, как они ожидали, но общее расположение было неплохое. Не такто легко подняться по голому склону, когда высоту занимает отряд бойцов, которым нечего терять, которые готовы ко всему и имеют множество возможностей убить тебя.

— Здесь внизу будет трудно сохранить порядок, — произнес Логен, высказывая вслух мысли Ищейки. — Особенно если сверху на тебя градом летят стрелы и негде укрыться. Трудно сосредоточить силы. Я бы не хотел попасть в такое положение. Но как мы используем это, когда придет Бетод?

— Думаю, мы разделимся на три отряда. — Ищейка кивнул в сторону башни. — Я и человек пять лучших лучников займем место вон там, наверху. Оттуда хорошо стрелять, хорошо видно цель и неплохой общий обзор.

— Угу, — согласился Молчун.

— Несколько сильных ребят могут сбросить пару камушков.

— Я займусь камнями, — сказал Тул.

— Разумно. Еще надо подготовить команду, которая будет поджидать их на стене и встретит врукопашную, если они все-таки залезут наверх. Эту команду возглавишь ты, Логен. С тобой пойдут Доу, Трясучка и Красная Шляпа.

— Хорошо, — кивнул Логен, впрочем, не выказав особого энтузиазма.

— Теперь Круммох. Он со своими хиллменами встанет за воротами, чтобы вступить в бой, если Бетод сумеет прорваться внутрь. Если мы продержимся больше одного дня, то поменяемся местами. Горцы пойдут на стену, а Логен и остальные займут место за воротами.

— Этот план очень подходит для маленьких людей. — Круммох хлопнул Ищейку по плечу своей огромной рукой и чуть не задел его лицо. — Словно Луна нашептала его тебе, пока ты спал. Мне все это нравится! — Он ударил мясистым кулаком о ладонь. — Я люблю хорошую работу! Надеюсь, южане не явятся, и мы больше успеем. Я уже хочу взяться за дело!

— Очень хорошо, — недовольно буркнул Ищейка. — Мы найдем, где тебе спустить пар.

Он искоса взглянул на солнце, потом перевел взгляд на стену, с которой были связаны все их надежды. Сам он не стал бы испытывать судьбу и лезть на нее, во всяком случае, с этой стороны, но стена была далеко не такой высокой, толстой и мощной, как ему хотелось бы. Не всегда бывает так, как тебе хочется, сказал бы на это Тридуба. Ну, разочек может и повезти.

— Ловушка готова, — сказал Круммох, с усмешкой поглядывая вниз.

Ищейка кивнул.

— Только неясно, кто в нее попадется. Бетод или мы сами?

В темноте Логен шел между кострами. У одних костров сидели карлы, пили пиво от щедрот Круммоха, курили чаггу, посмеивались над историями. У других разместились хиллмены — завернутые в шкуры, со взъерошенными волосами и раскрашенными лицами, в пляшущих отблесках пламени они походили на диких зверей. Кто-то протяжно пел странную песню на странном языке, походившую то на вой волка в лесу, то на птичьи переливы. Голос то поднимался высоко, до горных вершин, то опускался в долины. Логен впервые за долгое время курил чаггу, пил пиво, и все это грело душу, да и тело тоже. Костры, люди, даже прохладный ветер. Он шел между огнями, отыскивая костер, вокруг которого расположились Ищейка с товарищами, и никак не мог найти их. Он сбился с пути, и не только с этого.

— Сколько людей ты убил, папа?

Это была дочка Круммоха — не так уж много тоненьких голосков найдется в этом лагере. В темноте Логен различил внушительную фигуру вождя горцев. Трое детей сидели рядом с ним. Свое непомерное вооружение они прислонили поблизости.

— О, я перебил их множество, Изерн, — различил Логен могучий голос Круммоха. — Больше, чем могу припомнить. Ваш папочка, может, иногда бывает не в себе, но враждовать с ним никому не стоит. Он самый грозный противник. Вы сами в этом убедитесь, когда сюда заявится Бетод со своими ублюдками. — Он поднял голову и увидел Логена, выступившего из темноты. — Клянусь и не сомневаюсь, что сам Бетод подтвердит эту клятву: только один человек на всем Севере кровожаднее, свирепее и страшнее, чем ваш папочка.

— И кто же он? — спросил мальчик со щитом.

Логен почувствовал, как сердце у него дрогнуло, когда Круммох поднял руку и указал на него.

— Вот он. Это Девять Смертей.

Девочка сердито взглянула на Логена.

— Да в нем нет ничего особенного. Ты запросто справишься с ним, па!

— Клянусь мертвыми, я не смогу! Замолчи, девочка, иначе я от страха сделаю такую лужу, что ты в ней утонешь.

— Но на вид он не слишком грозен.

— Это урок всем вам. Не иметь грозного вида, не говорить много слов, не выглядеть особенным — вот первый шаг к тому, чтобы стать по-настоящему опасным. Так, Девятипалый? Позволь демону поиграть и надеть личину — получится двойной удар для любого наивного дурачка. Превращение как по волшебству, безжалостное нападение, и жестокая расправа. Это и делает убийцу убийцей. Рост, сила, громкий страшный голос тоже играют свою роль, но они не могут сравниться с дьявольской, смертоносной, безжалостной быстротой. Правда, Логен Девятипалый?

Это был трудный урок для детей, но Логена отец тоже учил этому рано, и он запомнил науку навсегда.

— Печальная правда. Кто успевает ударить первым, тот и выигрывает.

— Так и есть! — завопил Круммох, ударив себя по мощному бедру. — Отлично сказано. Но это великолепная, счастливая правда, а вовсе не печальная. Вы ведь помните старого Вилума, дети?

— Его поразил гром, — выкрикнул мальчик со щитом. — В бурю, высоко в горах.

— Да, так и было. В одну секунду гром обрушился на него, вспышка, подобная солнцу, слетела с небес, и Вилум стал не живее, чем мой башмак.