Шрифт:
…пустая хижина без дверей, без окончин. – Окончина – рама.
«Натура призывает меня в свои объятия…» – Натура – здесь: природа.
…как агнец, повиновалась его воле. – Агнец (устар.) – ягненок, предназначенный для жертвы Богу.
Часто печальная горлица соединяла жалобный голос свой с ее стенанием. – Горлица – лесная голубка.
…вынула из кармана десять империалов. – Империал – золотая монета в десять рублей, имевшая хождение в России в ХVШ—XIX веках.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Как выглядела идеальная любовь в представлении просвещенного дворянина?
2. Кто такой «естественный человек» и каковы истоки идеала «естественности»?
3. Каков был образ жизни светского молодого человека?
4. Как складывался тип «старинного русского барина»?
5. Какими средствами Карамзин создает исторический колорит и ощущение достоверности событий, происходящих в повести?
6. Назовите произведения европейских авторов, оказавшие влияние на Карамзина.
7. Найдите в «Истории изобразительного искусства» или в работах, посвященных творчеству художников второй половины XVIII века, изображение костюмов, в которых появляются перед зрителем персонажи «Недоросля» и «Бедной Лизы».
КОМЕДИЯ А. ГРИБОЕДОВА «ГОРЕ ОТ УМА» (1822–1824)
Миновало XVIII столетие, «золотой век» дворянства. Однако обычаи и нравы меняются не так легко, как перевертываются листки календаря. Еще и в первой четверти нового века только дворяне управляют государством, подчиняясь лишь государевой воле.
Нравственная атмосфера все же начинает исподволь меняться, хотя изменение это происходит медленно и болезненно. Эволюция общественной морали улавливается и литературой. В «Недоросле» конфликт разрешается почти что в семейных пределах: образованные «хорошие» господа обличают невежественных «плохих». В «Горе от ума» ситуация иная. Ретроградным, не привыкшим ни в чем себя стеснять «отцам» противостоят стремящиеся исправить социальное неблагополучие «дети». Родственные связи в их кругу по-прежнему крепки, но, видимо, не случайно у Грибоедова семья уже не так многочисленна и сплочена, как у Фонвизина, а действие и вовсе выходит за пределы одной фамилии.
Москва и москвичи
Почему Грибоедов выбирает местом действия Москву, а не Петербург? Ведь в столичном центре все общественные недостатки и достоинства всегда легче увидеть. Тому несколько причин. Драматург изображает то, что он хорошо знает, – он родился и большую часть жизни провел в Москве. Правда, это не главное. Для Грибоедова важнее всего было указать на те пороки и изъяны «века минувшего», от которых было необходимо избавиться, чтобы отечество стало жить достойно.
Для решения такой задачи Москва конечно же представляла обширный и яркий материал. «По смерти Петра Великого Москва сделалась убежищем опальных дворян высшего разряда и местом отдохновения удалившихся от дел вельмож. Вследствие этого она получила какой-то аристократический характер, который особенно развился в царствование Екатерины Второй», – писал Белинский.
Здесь, в отдалении от двора, бывшие фавориты, министры и генералы могли беспрепятственно критиковать неполадки государственной машины, которой они, по их убеждению, так хорошо управляли прежде. Их недовольство было направлено на отдельных лиц, а вовсе не на всю систему в целом. Фамусов очень точен в изображении вельможных «протестантов»:
А наши старички? – Как их возьмет задор,Засудят об делах, что слово – приговор, —Ведь столбовые всё, в ус никого не дуют,И об правительстве иной раз так толкуют,Что если б кто подслушал их… беда!Не то чтоб новизны вводили, – никогда,Спаси нас Боже!.. Нет. А придерутсяК тому, к сему, а чаще ни к чему,Поспорят, пошумят и… разойдутся.Сам Фамусов не принадлежит к подобным «государственным деятелям», но у него есть родственный пример для подражания – дядя Максим Петрович. Дядюшка не имел княжеского или графского титула, однако пользовался влиянием («в чины выводит кто? и пенсии дает?») и нажил немалое состояние («…не то на серебре. На золоте едал»). Всего этого он добился не какими-либо заслугами на военном или государственном поприще, а тем, что умел угодить царице самым незатейливым способом, неприемлемым для благородного человека. Максим Петрович не был, конечно, фаворитом масштаба
Орлова или Потемкина: в нем, как в кривом зеркале, отразились самые низменные стороны фаворитизма.
Всего вольготнее Максим Петрович и его собратья чувствуют себя в Английском клубе, где никакие заботы им не докучают. Клуб был открыт еще в 1770 году по образцу английских аристократических клубов и служил местом времяпровождения избранных. Располагался он в роскошном особняке, в котором все – от обстановки до вышколенной прислуги – было предназначено для удобства и хорошего настроения посетителей. Содержался клуб на взносы его членов, причем взносы эти далеко не каждому были по карману.