Леви Владимир Львович
Шрифт:
Плохо ли ребенку от его странностей или от того, что мы не умеем понять их значение? Что нас беспокоит: ЕГО счастье или его несоответствие НАШЕМУ представлению о здоровье и счастье?
НАГРАДА, КОТОРОЙ НЕЛЬЗЯ ДОБИВАТЬСЯ
Уважаемый доктор,
моему сыну летом исполнится 16 лет. Впервые мы обратились к психиатру примерно 5 лет назад (…) Нам сразу посоветовали поддерживать постоянную связь с психотерапевтом. Но, к сожалению, мне не удалось найти детского психотерапевта, с которым бы у сына установился контакт, он не открывался и на повторные визиты идти отказывался. Потом вообще оказался без врачебного наблюдения. Лекарства то принимал, то не принимал, без видимой разницы. Поведение ухудшалось, постоянные конфликты и в школе, и дома стали уже почти нормой…
К сожалению, мы с мужем избрали неверную, слишком жесткую политику, и это привело к полному отчуждению и взаимонепониманию. Сын озлобился и замкнулся. Особенно тяжелые отношения сложились с отцом — неприкрытая ненависть, сочетающаяся со страхом, желание отомстить за притеснения.
После окончания 8-го класса поступил в строительный техникум, так как понимал, что это единственный путь избавления от родительского контроля. Нам пришлось оставить его с бабушками-дедушками. Конечно, учебу не потянул, сразу стало трудно и поэтому неинтересно. Начал пропускать занятия, появились какие-то сомнительные компании, интерес к "красивой жизни" и добыче денег легким путем. Принимал алкоголь и, вероятно, какие-то таблетки. Кажется, пробовал и колоться. Не знаю, как часто это происходило, сведения не от него. Ни о каких своих делах не рассказывает, на любые вопросы отвечает грубостью, лжет или вообще не отвечает. Заявил как-то, что целью своей жизни сделал борьбу с родителями…
Подробности о его личной жизни мне рассказывают некоторые из его друзей, перед которыми он хвалится своими подвигами. Любит общаться с ребятами старше себя, среди сверстников ищет себе подобных, в среде которых может быть лидером. Вообще-то парень неглупый, смелый, мужественный, но очень ленивый, в чем-то еще ребенок, а в чем-то уже взрослый, прагматичный, циничный мужик, иногда добрый и порядочный, а иногда злобный и лживый. К счастью, не лишен чувства юмора, на этой почве периодически удается контактировать. Увлекается современной музыкой, ярый поклонник "тяжелого рока" и еще чего-то в этом роде. Других увлечений, увы, мы не сумели ему привить, а у него самого терпения ни на что не хватало.
Общается с дочкой наших приятелей, отношения чисто дружеские, даже братские, и делится с ней откровенно. Девочке 16 лет, умница, жалеет меня и хочет как-то помочь. Сговор у нас тайный, он ни о чем не догадывается пока…
Очень хочется верить, что еще не все потеряно, очень хочу уберечь мальчика от большой беды… Сейчас, посоветовавшись с врачом, я сняла ему все лекарства, но я прекрасно понимаю, что работать над собой самостоятельно он не может, ему нужен постоянный педагогический и врачебный контроль.
Врачи диагностируют у него психопатию, "пограничное состояние" и, конечно же, педагогическую запущенность. О болезни сам он говорить не любит, но понял, что этим можно спекулировать: "Я ведь дурак и псих, какой с меня спрос".
Случай у нас трудный, мы в панике: как теперь на него влиять, как воздействовать, как за него бороться? Как добиться дружбы или хотя бы устойчивого контакта?
Вы сможете сделать многое, если вдвоем с мужем преодолеете свою одностороннюю установку на «борьбу». Многое поняли, но все-таки еще не решаетесь ПРИНЯТЬ сына. И… раздуваете пламя, которое хотите погасить.
Наркомания?.. Опасность есть, но тем паче без паники. Выслеживаниями, уличениями, насильственными мерами добьемся только худшего. Все трезво иметь в виду, но не держать на унизительном положении подозреваемого. Не требовать откровенности. Располагать к ней.
Для этого важнее всего знать и внушать СЕБЕ, что ему, несмотря ни на что, ХОЧЕТСЯ быть с Вами искренним. Поверьте в эту тайную, скрытую от него и от Вас главную правду ваших отношений. Поверьте пламенно — вспыхнет в нем…
Откажитесь, пока не поздно, от несбыточных идей «воздействия» — ничего, кроме углубления отчуждения, не добиться этим.
Не воздействовать, а вживаться в доверие. Постепенное, терпеливое сближение — АВАНСОМ уважения, одобрения. Приходится рисковать, да. Но наградой этих усилий может стать дружба. Только нельзя ее добиваться.
Понимаете?..
ПОСЛЕДНЯЯ ПУСТОТА
Шевелюра цвета дорожной пыли в нескольких местах как бы поедена молью.
Глаза потухшие, с искусственным блеском, нежно-румяные щеки, бледные изнутри. Лживость при откровенности, удивление при нелюбопытстве…
Как случилось, что в свои двадцать он оказался в компании наркоманов?
Долго шел по разряду удобных — послушный, ласковый, в меру веселый, в меру спортивный, учился прилично. Родители были достаточно бдительными, достаточно убедительными; ответственные должности, соответственная обеспеченность. И эта дистанция, эта грань, за которую не переходила взаимная осведомленность, казалась такой естественной.
Они, например, не знали, что в спецшколе — и школа что надо! — у него некоторое время было прозвище странное: Полторы. Обычная возня на перемене — и продрались штаны на довольно заметном месте. На уроке вызвали отвечать — общий смех.
Учительница:
— Лапочкин, что это такое? Целых две дыры на брюках продрал!
— Где?.. Не две…
— А сколько же, по-твоему?
— Полторы.
— Полторы дыры не бывает, Лапочкин!
"У меня с тех пор в голове они навсегда остались, эти полторы дыры. Все забыли, а я не мог. Друга в школе ни одного не было — приятелей-то полно, а вот друга…"
Есть такие натуры: хворост — вспыхивает легко, горит ярко, но не оставляет углей.
Заводной, общительный, отличный рассказчик, почти всегда улыбающийся, считался всеми «своим», был популярен как гитарист; несколько девочек признались ему в любви; с одной началось нечто серьезное, но потускнело, как только…
"Когда понял, что всем им нужен не я, а что-то от меня, самолюбие кончилось".
Еще в четырнадцать ему стало неинтересно жить. Сопротивлялся как мог, читал, собирал диски, усиленно общался, занимался гитарой, по лыжам шел на разряд. Но все это не заполняло…
ПОСЛЕДНЯЯ ПУСТОТА — от нее уходишь, к ней и приходишь.
Последняя — стережет под кожей..
В 16 сошелся с двумя типчиками постарше, уже познавшими.
Так почти моментально появились долги и зависимость от безразличных людей и небезразличных веществ.
Жизнь, и без того давно разделенная на жизнь для родителей и жизнь для себя, раскололась на неопределенное множество эпизодов, кусков, лоскутов — от кайфа до кайфа.
Хворост выгорал все быстрее… Вскоре осталась одна тупиковая забота — любым способом снимать жуть безнаркотического состояния. Бытие стало бегством в небытие.
При всем том как-то механически поступил в институт.
Родители сперва обратили внимание только на расширенные зрачки и несколько невнятную речь — устает, переутомляется… Отправили в горнолыжный лагерь — вернулся через неделю, возбужденный и злой, исчез на три дня "на дачу к приятелю". Мать нашла в кармане таблетки…
На что опереться? Душа собирается не за сеанс, не за курс лечения.
Мы дали ребенку жизнь, но не дали ему пробиться к постижению смысла жизни. Не знали, как это делается.
Теперь постаревший ребенок далек от нас, как антигалактика; теперь, даже подчиняясь и подыгрывая заученными словами, он не ждет от нас ничего, кроме тех же заученных, манекенных слов. Когда слова произносятся искренне, он их не слышит, у него аллергия к словам. Надежда лишь на поступки.
Он сорвался в последнюю пустоту, потому что при всей чрезмерности нашей опеки мы были к нему болезненно невнимательны, преступно нелюбопытны; потому что испугались начать свою жизнь из его жизни, из океана всечувствия. Вместо этого старались впихнуть в его душу кашицу своего полуопыта, своих полуценностей, и вот получаем все это обратно. Надеялись, что он оценит тайное благородство наших компромиссов, а он швыряет их нам в лицо. Построили для него дом, пустили, как зверя в клетку, и не пришли, когда звал. А теперь не пускает.