Но долг иной. Но страдание — тьма, в которую должен вбросить карту спасения, предупредить… Знаю, вижу… Тьма одиноких путников. Им не до поцелуйчиков, им дорогу, ночлег и опять дорогу….

Погуляем еще. Спустимся в метро, пройдем мимо зловещей таблички: «Нет выхода». Я опять оставляю О. С, он ухитряется провести аутотренировку в переполненном вагоне, стоя. Сделал аутотренировку — поезжай в командировку. Поезд. Вокзал. Гостиница. Номер. (Гипнотизер удаляется в отрицательное пространство.) Побрился. Позавтракал. Съездил на предприятие. Вышел гулять по незнакомому городу. Все в порядке. Идет по незнакомым улицам. Задержался.

— Что вы там увидели? Интересное что-то?

— Церковь. Семнадцатый век.

— Что там происходит?

— Неудобно мне заходить, я с портфелем. В окно посмотрю… Служба. Панихида… Нет, венчание.

Активная галлюцинаторная продукция. Насколько участвует в ней гипнотизер, сказать трудно. Может быть, от подсознания что-то…

Попробовать?..

— Сядем.

Беру его руку. Пальцем медленно рисую на ладони квадрат.

— Это экран… Видите? Он начинает светиться…

— Да, вижу.

— Всмотритесь внимательнее. Кого видите?

— Это я… Я.

— Что делаете?

— Дома… Сижу в кресле. Читаю газету.

— А сейчас?

— …Встаю. Подхожу к зеркалу. Причесываюсь. Одеваюсь. Подхожу к двери. Выхожу на улицу…

Через гипноэкран снова показываю ему предстоящую командировку, его самого (интересно, что из этого сбудется) и жену, которую он пожелал увидеть.

— Она?

— Она. Идет по улице с хозяйственной сумкой.

— Выражение лица?

— Обычное. Озабоченное.

— Она о чем-то вас спрашивает?

— «Когда домой придешь?» — «Вовремя, как обычно…» — «Не опаздывай, ладно?» — «Ну, постараюсь…»

— Переключаем на самое приятное.

— Я… Опять я… В концертном зале. Сижу, слушаю. На сцене тоже я. Выступаю. Пою, кажется, хорошо…

— Что поете?

— Старинный романс.

— Вслух, пожалуйста, я хотел бы тоже послушать. Встает. Начинает тихо, проникновенно:

Чуть громче, прикрыв глаза:

— Спасибо. Вы мне еще споете когда-нибудь?..

— Я пел вполголоса, чтобы не сбежался народ. Какой тонкий учет ситуации! А ведь он спит. Надо дать полный отдых.

— Усните спокойно и глубоко. Погружается, как ребенок, и дышит ровно.

Как он ловит мои мысли, желания?.. На пороге слов. Какая-то сверхпроводимость. Сейчас его не разбудит и взрыв, а одно слово мое — и в секунду бодр.

Вот оно, таинство, в полном покорстве непостижимое.

На сегодня хватит. Экспериментальную часть отменить.

На другом сеансе — попытка мысленного внушения.

Сажаю О. С. напротив себя. Все его и свои желания собираю в одну точку: сейчас он будет читать мои представления.

Концентрируюсь.

Часы. Ответ: очки.

Кольцо. Ответ: галстук.

Как прикажете толковать? У очков круглые стекла и у часов… Кольцо надевается (на палец) и галстук (на шею). А?

Ерунда, ничего не вышло.

Не получается потому, что я, сам не веруя, пытаюсь насильничать над высшей природой. Выходит такое лишь самопроизвольно, дарованно. Методически надо все обставлять иначе. Внушать ему не концентрацию, а, наоборот, свободу, полную открытость, прекрасную праздность мысли.

В. А. — одна из моих первых сомнамбул, милая женщина, которую мне удалось избавить от депрессии, в гипнотическом состоянии, как и в жизни, была удивительно чуткой. Сон и транс были чрезвычайно глубокими, зрительные представления легко переходили в сюжетные переживания, так что требовалась особая бдительность. Однажды, например, при внушении «вы видите яркий мигающий свет» на лице ее изобразился нарастающий ужас, она чуть не закричала — тут же отменяю внушение, спрашиваю:

— Что увидели?