Шрифт:
| I брон. отряд | I эскадра |
| «Князь Суворов» | «Миказа» |
| «Имп. Александр III» | «Сикисима» |
| «Бородино» | «Фудзи» |
| «Орел» | «Асахи» |
| – | «Кассуга» |
| – | «Ниссин» |
| II брон. отряд | II эскадра |
| «Ослябя» | «Идаумо» |
| «Сысой Великий» | «Якумо» |
| «Наварин» | «Ясама» |
| «Адмирал Нахимов» | «Адзума» |
| – | «Токива» |
| – | «Ивате» |
| III брон. отряд | – |
| "Имп. Николай I" | – |
| "Сенявин" | – |
| "Апраксин" | – |
| "Ушаков" | – |
| Крейсерский отряд | III эскадра |
| – | 1-й отряд |
| "Олег" | "Ицукусима" |
| "Аврора" | "Мацусима" |
| "Дмитрий Донской" | "Хасидате" |
| "Владимир Мономах" | "Чин-Иен" |
| – | 2-й отряд |
| – | "Сума" |
| – | "Чибода" |
| – | "Идауми" |
| – | "Акицусю" |
| – | 3-й отряд |
| – | "Касаги" |
| – | "Читозе" |
| – | "Отова" |
| – | "Ниитака" |
| Разведочный отряд | 4-й отряд |
| "Светлана" | "Нанива" |
| – | "Такачихо" |
| – | "Цусима" |
| – | "Акаси" |
| "Алмаз" | 16 вспомогательных крейсеров |
| "Урал" | – |
| "Жемчуг" | "Тайохаси" |
| "Изумруд" | "Майя" |
| – | "Такао" |
| – | "Чихайя" |
| – | "Тацута" |
| – | "Удзи" |
| – | "Яйеяма" |
| – | "Чоокай" |
| – | "Ямато" |
| – | "Цукуса" |
| 9 дестроеров | 12 дестроеров; 12 миноносцев I класса; 55 миноносцев II класса; 13 миноносцев III класса |
Цена крови
Но есть и высший суд, наперсники разврата…
Необходимое предисловие
Долго я колебался раньше, чем решился подготовить для печати эту, последнюю, часть моего дневника… Она казалась мне слишком интимной… Жутко было подумать, что кто-нибудь встретится и спросит: «Так и было?»
Что ответить? Единственный мой ответ: «Так было записано тогда же, на месте, в момент совершавшегося события». Во всякой летописи невольно сказывается личность летописца, но если заносил он в свою книжку все виденное и слышанное, «не мудрствуя лукаво», то ведь эта бесхитростная запись и явится в будущем той канвой, по которой ученые-историки разошьют свои пышные узоры.
В моих книгах «Расплата» и «Бой при Цусиме» я старался, строго придерживаясь дневника, который вел изо дня в день, из часа в час, дать читателям картину переживаний собственных и того тесного кружка людей, в котором я был замкнут.
Шесть месяцев на порт-артурской эскадре, завершившихся боем при Шантунге, 28 июля 1904 года; двухмесячный перерыв; семь с половиной месяцев плавания на второй эскадре в ее крестном пути от Либавы до Цусимы; роковой день 14 мая 1905 года, когда вместе с адмиралом Рожественским я был «переброшен» с погибающего «Суворова» на близкий к гибели «Буйный», все это было уже мной рассказано, и рассказать об этом я считал своим долгом, но от дальнейшего повествования до сих пор воздерживался. Мне думалось: «Читателям интересна история войны, а не моя история»; теперь же мне думается, что и с самого начала я писал не историю войны, а историю людей, принимавших в ней участие, и если это правдивое сказание удостоилось чести быть переведенным на все европейские языки, то стоит его закончить.
Ничего не утаю из моих записок, ни в чем их не исправлю. Буду строго держаться старого изречения: «Еже писах — писах».
Но есть и высший суд, наперсники разврата! Есть Грозный Судия! — Он ждет!.. Он недоступен звону злата, И мысли, и слова — Он знает наперед… Напрасно вы тогда прибегнете к злословью, Оно вам не поможет вновь… Презреньем — вам, молитвой и любовью Своим бойцам за пролитую кровь Отплатит Русь! — И Вечный Судия Нам даст Свой приговор за гранью бытия!..Глава I
Возобновление заметок. — На память и с чужих слов. — На «Буйном». — Перегрузка на «Бедовый». — Краткое благополучие. — Погоня. — «Да ведь они сдаются?..» — На буксире японского крейсера
Последнюю заметку в мою записную книжку я внес 14 мая 1905 года в 7 ч. 40 мин. вечера, лежа на палубе миноносца «Буйный». От потери крови и начинавшегося воспаления в не перевязанных, загрязнившихся ранах чувствовалась сильная слабость, озноб, тошнота, головокружение и мучительная жажда… Мой дневник, который я вел изо дня в день (и даже), из часа в час за все время войны — в Порт-Артуре и на второй эскадре, — прервался…