Мы работали и вечером. Если днем через Зулумарт можно переправиться с трудом, прыгая с камня на камень, то перебраться вечером нечего и думать. Зима была снежной, сейчас стоят жаркие дни и снега тают. Вечером начинается какое-то водяное безумие. Ярко-желтая вода заливает все, скрываются камни в русле и все луга по берегам. На месте небольшого ручейка в неистовом реве, в желтой пене с гулом, несется большая река. Над ней на два-три метра взлетают брызги и стоит такой грохот, что не слышно, как ревет ишак, привязанный в пяти метрах.

Олег и Тадик вернулись только на следующий день; им пришлось ночевать у переправы, так как вечером на Баляндкиике вода поднялась необычайно высоко. На ночевке жарили медвежьи шашлыки и мёрзли, а сегодня вернулись днем усталые и довольные.

Я сказал, что ввиду крайне важных событий разрешаю использовать часть неприкосновенного запаса – вскрыть бидончик, сделав в нем гвоздем маленькую дырку, и начислить каждому по стаканчику. Но они меня удивили.

– Знаешь что,- сказали они,- так замаялись, что даже не хочется.

Тут можно было только пожать плечами.

Они рассказали, что когда подходили к убитой медведице, медвежонок сидел подле нее. Он подпустил их довольно близко, дал себя снять (снимок, как всегда в таких случаях, конечно, не вышел). Когда же они стали приближаться вплотную, он сначала прятался за медведицу, а потом удрал с такой скоростью, что поймать его было невозможно.

Они привезли шкуру и окорока, но прославленная медвежатина здорово отдает псиной.

Завтра наша экспедиция разделяется. Олег, Мамат и я, забрав почти весь «подвижной состав», уйдем на Каинды, Тадик и Аркадий останутся здесь. Они будут изучать растительность по долине реки.

К вечеру все было собрано для завтрашнего похода, ишаки даже оседланы. Если первое время, попав в высокогорье Памира, они очень плохо чувствовали себя, мало ели, были понуры и малоподвижны – сейчас уже акклиматизировались, повеселели, гоняются друг за другом, играют и вообще чувствуют себя превосходно. Стали шкодить: чуть стоит зазеваться, как какой-нибудь ишак сразу засунет морду в мешок с хлебом, а то и в чашку с кашей.

Был удивительно тихий и теплый вечер. Солнце село, по Зулумарту прошла основная вода, и стало совсем тихо. И опять вспомнился мне тот год, когда я здесь сидел тогда один, также ревел и бесновался Зулумарт. А Мумеджан и Надир уехали на охоту и не возвращались. Они взяли винтовку, я ждал, а их все не было. Я ждал и слушал шум воды, и в этом шуме мне то слышались какие-то голоса, то топот, и я вскакивал и выбегал из палатки. А их все не было. И я не знал уже – ждать ли их.

Они тогда явились только утром. Разъяренная вода Зулумарта отрезала их от лагеря.

Странно все-таки вел тогда себя Надир. Почему-то он любил вечером отойти от костра, сесть где-нибудь поодаль и смотреть издали на меня с Мумеджаном. А когда было хоть немного свободного времени – ходил в отдалении, пристально разглядывая землю.

Точно он искал кого-то.

Точно он выжидал чего-то.

30 июня.

Тронулись утром пораньше.

Первая наша задача – переправиться через Зулумарт. Мы нарочно спустились к самому устью, где течение несколько медленнее и меньше крупных камней.

Когда я стал переправляться на Партнере, не дойдя до середины реки, почувствовал, как лошадь подхватило течением, и мы поплыли. К счастью, глубокое место было нешироким и нас снесло всего на несколько метров. С трудом, но благополучно Партнер выбрался на берег,- значит для ишаков этот брод непригоден. Пришлось искать переход выше по течению, где помельче.

Ишаков переводили по одному, поддерживая за узду и за хвост, но и тут не обошлось без хлопот. На середине, на самой кромке переката Портвейн лег в воду прямо с вьюком. Стали поднимать – не встает. Я подумал, что у него сломана нога. Осмотрели – нет, ноги в полном порядке. Поднимаем – опять не встает. Пришлось на середине реки развьючивать и на себе тащить всю кладь. Только после этого Портвейн встал и позволил довести себя обратно до берега. Вот ведь действительно упрямый осел!

На другом берегу завьючили снова, поехали – Олег и Мамат на Коньяке и Портвейне, я – на Партнере.

Вечер. Мы лежим в спальных мешках, покрывшись палаткой. По палатке барабанит дождь. Мы с трудом, перешли Караджилгу, но третья речка – Каинды – преградила нам дорогу. По трем руслам этой реки с невероятным грохотом и ревом шла коричневая, как кофе, вода, шла неровными буграми, образуя посредине реки гребень. Мы долго бродили по берегу и по реке в поисках переправы, но ее не было. Пришлось тут же, на берегу, где нет ни травы, ни топлива, расположиться на ночь и варить рис с архариной.

Лежим в мешках, хотя сейчас всего семь часов вечера. Необычайно красивый вид открывается отсюда: вдали, на западе вздымаются высочайшие горные вершины в хребте Академии Наук а на востоке – белый гребень хребта Зулумарт, отделяющий нас от бассейна озера Кара-Куль. Крутые гребни хребта Академии Наук производят своей высотой и крутизной прямо фантастическое впечатление.

По едва заметной тропинке, ведущей к перевалу, который мы должны преодолеть, никто не ходил с прошлого года. На тропе нет никаких следов человека, зато звериных сколько угодно. Вот бессчетные следы архаров, вот глубоко отпечатались, очевидно после дождя, следы медведя.