По дну небольшой щели, круто поднимающейся по склону хребта, начинаю подъем. Вместо тропинки вверх идет глубокая борозда, это по ней тянут вниз волоком арчовые бревна, заготовленные выше на склоне.

Вот с громким кудахтаньем удирает от меня вверх по склону целый выводок горных куропаток-кекликов, но ружья нет, а пытаться их сфотографировать безнадежно.

Чем выше по склону я поднимаюсь, тем ниже становится арча. Вот из семи-восьмиметровых деревьев она превратилась в полутора-двухметровые корявые стелющиеся кустарники. Зато все богаче травянистая растительность, степи сменяются пышными густыми лугами. Значит, я уже поднялся по склону хребта в высокогорье, где не могут расти деревья, а живут только кустарники, где место степей занимают луга. Я уже более чем на 600 метров выше дна долины Талдыка.

Тропинка, по которой я двигаюсь, уходит в узкую щель между двумя «братьями».

Огромные отвесные стены поднимаются по обе стороны щели на 300-400 метров. Между стенами узкий коридор всего 15-20 метров шириной.

Здесь, в тенистой и влажной щели, я сделал интересную находку. Раскинув широкие листья и подняв свои красные цветоносы, на щебне росла оксирия дигина. Это растение очень древнее, сохранившееся с прошлого геологического периода; оно росло еще тогда, когда здесь в горах было везде влажно, и сейчас уцелело только по берегам ручьев и в таких узких щелях, где сыро и прохладно.

Внезапно срывается сверху и с грохотом падает недалеко от меня крупный обломок скалы. Задрав голову, я вижу, как по узенькому карнизу осторожно перебирается пятерка горных козлов-таутеке. Они смотрят вниз, они совсем близко надо мной. На фоне неба прекрасно видны великолепные саблевидные рога передового козла.

.Опять двигаюсь вперед; все круче становится тропа в этом скальном коридоре, но, наконец, скалы расступаются, и я выхожу в. широкую высокогорную долинку.

На низкотравном лугу пасется табун кобылиц, стоят две юрты -это колхозная конская ферма. Обитатели юрт сначала с любопытством и некоторым сомнением смотрят на меня, а через минуту уже угощают кумысом.

Но день короток, а нужно обязательно добраться до гребня Алайского хребта, поднимающегося еще метров на пятьсот выше над юртами.

Уже с напряжением и частыми передышками иду вверх по склону и, наконец, достигаю гребня.

Кругом до самого горизонта, теряясь вдалеке, уходят бессчетные горные вершины. На юге – огромный ледяной вал Заалайского хребта, внизу – Алайская долина.

Кругом – осыпи, скалы, расцвеченные пятнами лишайников, прижатые к почве подушечки высокогорных растении, полоски снега в трещинах скал.

В холодном и чистом воздухе с пронзительным и резким криком кружатся красноносые альпийские галки-клуши.

Все. Теперь можно вниз к лагерю, к палатке, к супу. И я встаю, перешнуровываю ботинки, затягиваю туже сумку на спине и начинаю спуск вниз, вниз, вниз.

Опять горит костер, опять шуршат кусты и журчит река, а мы сидим с Мамат-Каимом и смотрим друг на друга через костер. Хорошо…

8 сентября.

Боже ты мой, как тяжело вылезать из спального мешка после хорошего маршрута. Ноги болят, плечи натерты, в глаза хоть спички вставляй, они сами закрываются, они престо заклеены.

Два дня подряд делаю маршруты вверх по. склону и собираю, собираю растения, описываю растительность, снимаю – и все бегом, бегом, потому что надвигается осень. Эти дни со мной ходит Мамат-Каим; в первый день он шел бодро, даже резво. Но на второй уже с утра сказал мне:

– Знаешь, наверх не ходи, не нужно – все равно там то же самое.

Но я не слушался и шел опять наверх, и мало того, и его тащил с собой. Он шел за мной с печалью в ,глазах и видно было, что ему это хождение тягостно и неинтересно.

Растительность этих склонов оказалась сложнее, чем я думал. На более нагреваемых частях она очень пестрая. Если в первый день на склоне, в нижней части, я нашел степи и арчовые лески, выше луга и арчовые стланики, а еще выше – низкотравные высокогорные луга, то здесь, на сухих склонах, внизу располагались степи и выше опять степи. Среди этих низкотравных степей встречались растения-подушки, и только в понижениях и западинках удавалось найти низкотравные высокогорные луга.

На этом и пришлось закончить первое знакомство с северными склонами Алайского хребта. Времени было в обрез, и .когда -поздно вечером подошла наша машина, мы наскоро побросали в кузов вещи и вскоре, преодолев перевал Талдык, оказались уже на южных склонах Алайского хребта.

9 сентября.

Сделал небольшой маршрут по южным склонам Алайского хребта и по самой долине. Все эти склоны почти сверху донизу покрыты степями. В верхней их части много высокогорных луговых растений, растений-подушек. На средней части склонов – также типчаковая степь, в которой изредка встречаются пятна зопника, высокого растения с бархатными листьями и фиолетово-розовыми цветками.

В качестве примеси к типчаку очень много скальной герани, сейчас окрашенной в темно-багряный осенний наряд. Встречаются эдельвейсы, подушки проломника, смеловскии.