Шрифт:
Фуке еще раз вздохнул, сел в карету — до того он был слаб — и отправился в замок в сопровождении д’Артаньяна, учтивость которого была теперь столь же страшна, насколько еще так недавно она была непринужденна и утешительна.
XX. Как король Людовик XIV сыграл свою незавидную роль
Когда Фуке выходил из кареты, чтобы проследовать в Нантский замок, к нему подошел неизвестный ему простолюдин и со знаком глубокой почтительности отдал в его руки письмо.
Д’Артаньян хотел помешать разговору этого человека с Фуке и отогнал его прочь, но послание все же было передано по назначению. Фуке распечатал письмо и прочел его; сразу же на лице его изобразился испуг, не ускользнувший от д’Артаньяна. Фуке положил бумагу в портфель, бывший при нем, и продолжил свой путь к апартаментам короля.
Через маленькие окошечки, пробитые во всех этажах башни, д’Артаньян, поднимавшийся вслед за Фуке, заметил, что человек, передавший письмо, осмотрелся на площади по сторонам и подал знак нескольким людям, которые исчезли в прилегающих улицах, повторив знак, сделанный им уже упомянутым нами таинственным незнакомцем.
Фуке было предложено подождать на террасе, с которой небольшой коридор вел в кабинет короля.
Д’Артаньян опередил суперинтенданта, за которым он до этих пор почтительно следовал, и первым переступил порог королевского кабинета.
— Исполнили? — обратился к нему Людовик XIV, который, увидев мушкетера, прикрыл заваленный бумагами стол большим куском ткани зеленого цвета.
— Приказ выполнен, ваше величество!
— И господин Фуке?
— Господин суперинтендант идет следом за мной.
— Через десять минут введите его сюда, — проговорил король, жестом отпуская д’Артаньяна.
Капитан вышел, но не успел он сделать и шага по коридору, в конце которого его дожидался Фуке, как был вызван обратно колокольчиком короля.
— Он не удивился? — спросил король.
— Кто, ваше величество?
— Фуке, — проговорил король, не добавляя к этому имени «господин». Эта деталь убедила капитана в правоте его подозрений.
— Нет, ваше величество, — ответил он.
— Хорошо.
И Людовик во второй раз отпустил д’Артаньяна.
Фуке не покинул террасы, на которой был оставлен своим провожатым. Он снова прочел записку. В ней заключалось следующее:
«Что-то замышляется против вас. Быть может, не решатся на это в замке; в таком случае это случится, когда вы вернетесь к себе. Дом уже окружен мушкетерами. Не входите; белый конь ожидает вас за эспланадой».
Фуке узнал почерк и рвение преданного Гурвиля. Опасаясь, как бы эта записка, если с ним случится несчастье, не выдала его верного друга, суперинтендант старательно разорвал ее на множество мелких клочков и выбросил их через балюстраду террасы.
Д’Артаньян застал его в тот момент, когда он наблюдал за полетом последних обрывков, уносимых движением воздуха.
— Сударь, — сказал он, — король ожидает вас.
Фуке решительным шагом направился в коридор, в котором работали де Бриенн и Роз, в то время как де Сент-Эньян, сидя тут же на низком кресле, казалось, ждал приказаний и зевал в лихорадочном нетерпении, со шпагою между ног.
Фуке показалось странным, что де Бриенн, Роз и де Сент-Эньян, обычно столь внимательные к нему и даже угодливые, едва отодвинулись, когда он, суперинтендант, проходил мимо них. Но разве мог бы найти у придворных иное отношение тот, кого король называл просто Фуке?
Он поднял голову и, твердо решив не склоняться ни перед чем, вошел к королю, после того как колокольчик возвестил ему, что его вызывают.
Король, не вставая, кивнул ему головой и живо спросил:
— Как поживаете, господин Фуке?
— У меня сейчас лихорадка, но я весь к услугам моего короля.
— Хорошо. Завтра собираются штаты. Готова ли у вас речь?
Фуке удивленно посмотрел в глаза королю:
— Нет, ваше величество; но я скажу речь и без предварительной подготовки. Я настолько основательно знаю дела, что мне это будет нетрудно. У меня есть к вам вопрос, ваше величество. Разрешите ли обратиться с ним?
— Обращайтесь!
— Почему ваше величество не соизволили предупредить об этой речи вашего первого министра еще в Париже?
— Вы были больны; я не хотел утомлять вас.
— Никогда никакая работа, никакие объяснения не утомляют меня, ваше величество, и раз для меня наступил момент попросить их у моего короля…
— Господин Фуке! Каких объяснений вы от меня хотите?
— Относительно намерений вашего величества, касающихся лично меня.
Король покраснел.