Звонок Елены поймал его на подходе к дому.

— Муж, прости, у меня аврал… Сегодня ночую на работе.

Третий раз за прошедшие две недели. Игрис почувствовал себя беспомощным и жалким.

— Слушай, жена…

— Ну, прости-прости. Давай уговоримся: в воскресенье, на день Памяти Равелина, вместе поедем гулять. И пошлем всех прочих подальше.

— Почему бы не послать всех прочих прямо завтра?

Елена молчала в трубку.

— Елка?

— Я уже не могу ее видеть, — призналась жена и прерывисто вздохнула. — Агату. Она насквозь фальшивая. Зовет меня «тетей», а сама только на два года моложе!

— Ну не могу же я выгонять из дома твоих родственников!

— Они твои родственники тоже. Когда они приехали, речь шла о недельке-другой. А пошла уже шестая неделя!

— Понятно, — сказал Игрис. — Я подумаю.

Он толкнул калитку. Кот бежал навстречу, высоко задрав хвост — только что не лаял, приветствуя хозяина. Игрис наклонился, погладил Льва по огненно-рыжей башке, почесал за ошейником и с тоской подумал, что сегодняшний неимоверно трудный, нервный день закончится одиноким вечером под вопли телевизора за стеной.

— Игрис, Игрис, тебя показывали в новостях!

Агата выскочила ему навстречу — легкая, веснушчатая, очень веселая, в коротком халатике.

— Ты там сделал вот так корреспонденту, — Агата изобразила раздраженный жест рукой. — И сел в машину «Коршуна»! Ты что. видел этого мага-убийцу?

Игрис вспомнил, как перевел дыхание, выйдя из холла «Интеркороны», и как испарилось заклинание, укрывавшее от журналистов. Как он шарахнулся в следующую секунду от припозднившейся съемочной группы — наверное, эти счастливцы и выдали материал в эфир.

— Что говорили в новостях?

— Маг убил женщину в гостинице. Да не простой, а какая-то шишка из «Коршуна»! Правда, они уже трубят по всем каналам, что его подставили. Знаем мы эти подставы… Игрис, ты расследуешь это дело?

— Нет. С чего ты взяла?

— А что ты тогда делал в гостинице?!

— Ну… — сказал Игрис, пытаясь миновать Агату на пути в кабинет. — Там много кто побывал сегодня. Вы уже поужинали?

— Вызвонили пиццу, — Агата состроила скорбную рожицу. — Потолстеем, значит. В холодильнике мышь повесилась…

— Какая мышь?!

— Это поговорка, — Агата рассмеялась.

Пожалуй, Игрис согласился бы терпеть в их доме одну только Агату. Он привык к ней. При всей ее назойливости в ней было что-то… какое-то лекарство от будней.

— Привет! — из гостиной выглянул Борис, Агатин муж. — Агата, уже начинается!

— Бегу! Игрис, малые немножко порисовали на обоях в гостиной, ничего?

Звонок шефа застал его за мытьем посуды. Игрис пытался отскрести томатную пасту и налипший сыр от большого фарфорового блюда, которое Елена получила в наследство от бабушки и доставала с полки только по большим праздникам. Тем более что блюдо не влезало в посудомоечную машину.

— Прости, что поздно, — сказал шеф.

Игрис оставил блюдо и присел на край стула.

— Что там за история с подпиской? Ты что, его отпустил?

— Я взял с него две подписки: о невыезде и неразглашении…

— Ты смерти моей хочешь? Маг-убийца гуляет на свободе! Я получил сейчас запрос — знаешь, от кого?!

— Шеф, — сказал Игрис. — Держать его в обычной камере — себя не уважать. Он же может уйти в любую минуту.

— А подписка… — начал шеф и осекся.

— Арестованных и задержанных магов содержат в «Коршуне». Я мог или выдать его друзьям и подчиненным — тогда бы они сами его выпустили, и нам был бы позор. Или… послушайте, сажать его сейчас — это просто живодерство.

— Нас ждет большой скандал, — очень спокойно сказал шеф. — В связи с этим у меня к тебе предложение… Есть хорошее дело, спокойное, перспективное, для тебя.

— Поджог борделя?

Шеф отрывисто рассмеялся в трубке.

— Всего лишь маленькое разбойное нападение. Там все как на ладони; по завершении премируем тебя, давно пора, и подадим документы на следующее звание… Ты ведь до сих пор не старший следователь…

Игрис сглотнул.

Это была одна из закономерностей окружавшего его мира: все вокруг получали повышение, только Игрис сидел на месте, будто курица на кладке глиняных яиц. Нельзя сказать, чтобы это очень уж задевало его. Но не замечать явной несправедливости с каждым годом становилось все тяжелее.

— Неохота оставлять тебя в этом дерьме, — с отеческой интонацией добавил шеф. — «Коршун» ясно обозначил свою позицию: они будут топить тебя и все равно добьются замены следователя, только, как сам понимаешь, уже с позором. А потом еще замена, и еще. Им не нужен компетентный человек — им нужен мальчик для битья на этом месте. Ну что, решился или завтра поговорим?