О мемуарах Жукова можно сказать и так: «Краткий курс Великой Отечественной Войны» под редакцией ЦК КПСС. Военный историк А. Б. Мартиросян приводит данные, что Жукову в ходе чтений его рукописи было дано около 1,5 тысячи (!) поправок и замечаний. Жуков, говорят, был очень огорчен и даже хотел приостановить дальнейшую работу, но потом, все же, продолжил ее и, как мы знаем, даже издал книгу. В дальнейшем в нее были еще внесены всевозможные дополнения и изменения, в том числе и после его смерти. Так что вариантов трактовки отдельных эпизодов его деятельности бывает несколько: выбирай по вкусу, какой тебе нравится!

Микоян тоже издал воспоминания под незамысловатым названием «Так было», но было ли это так, — под большим вопросом.

Вот, собственно говоря, скромный набор воспоминаний участников тех далеких, трагических событий, покрытых искусственным налетом тайны…

Чтобы лучше понять события начального периода войны, давайте перенесемся в поздний временной отрезок — март 1953 года. Смерть Сталина. Проходит немногим более двух месяцев — и смерть Берии. Как обществу эти события были преподнесены? Смерть Сталина произошла, якобы, естественным путем, тем более что смерть в 74 года — это вообще, мол, нормальное явление. А смерть Берии скрыли от общества, умышленно перенеся ее на конец 1953 года, и представили это все как заслуженную кару «врагу народа» — расстрел по решению, вроде бы, состоявшегося суда.

Современные исследования независимых историков доказали насильственную смерть Сталина и Берия, но официальная точка зрения от этого не изменилась. Если и появляются в средствах массой информации материалы по данной теме, то, как правило, негативного характера в отношении погибших. А ведь это все неспроста! Ю. Мухин, изучавший эту тему, выдвинул версию, что Сталина и Берия убил Хрущев за то, что Сталин хотел убрать партийную номенклатуру от власти, а Берия мог бы раскрыть это убийство Сталина: пришлось и его «замочить». Не отрицаю и соглашусь, что и этот аргумент лежал в основе убийства Сталина Хрущевым, но не он, думается, был главным.

А что же было главным, в таком случае? Сначала давайте посмотрим, что последовало за этими убийствами: какая-то звериная жестокость Никиты Сергеевича в расправах с теми людьми, кто даже и не был близок к Сталину и Берия. Ю. Мухин приводит в своей книге фрагмент воспоминаний зятя Хрущева Аджубея: «Ворошилов (дело происходило за праздничным ужином, и Климент Ефремович находился в легкой стадии опьянения. — В.М.) положил руку на плечо Никиты Сергеевича, склонил к нему голову и жалостливым, просительным тоном сказал: «Никита, не надо больше крови…»».

А ведь Ворошилов — это вам не сентиментальный мужчина. Когда надо было расстрелять заговорщиков — у самого рука не дрогнула. В тревожном 1937 году лично, по приговору Верховного суда расстрелял заговорщика Якира во дворе Лефортовской тюрьмы. А сейчас униженно просит «барина Хрущева» прекратить жестокую расправу над своими соратниками по партии. А мы хотели почитать его, Ворошилова, мемуары?! И что бы он там мог нам написать, — правду? И кто бы ему позволил это сделать? В смысле — написать правду! А врать, наверное, Ворошилов, не захотел?..

Но неужели только из-за благ партийной привилегированности Хрущев «мочил» людей? Думаю, что это не совсем так. Маршал Жуков по поводу событий 1953 года вспоминает: «У меня к Берия давняя неприязнь, перешедшая во вражду. У нас еще при Сталине не раз были стычки. Достаточно сказать, что Абакумов и Берия хотели в свое время меня арестовать. Уже подбирали ключи».

Что это значит в переводе с русского на русский? Жуков признается, что его хотели арестовать, но по каким-то причинам этого сделано не было. А насчет «ключей», это надо полагать, что имелся против Жукова компрометирующий материал. Думается, что Жуков и жил при Сталине, как под «дамокловым мечом», все время в страхе. И Хрущев, очевидно, тоже, жил в страхе за свою жизнь. Думается, что такое психологическое состояние этих «героев» — жизнь в постоянном страхе — и объясняет ту их жестокость, и то их «барственное» хамство, которое проявляли как Никита Сергеевич, так и Георгий Константинович по отношению к окружающим их людям.

Ну, это все лирика, скажут мне читатели, ближе к делу. За что же «замочил» Никита Сергеевич Хрущев и Сталина, и Берия? Я склоняюсь все же к мысли, что за войну! За боязнь раскрытия того тайного предательства, которое он, Хрущев, осуществлял на протяжении всей войны. В начальный период войны — больше, на завершающем этапе войны — меньше, но от этого оно, предательство, не стало менее подлым. И Жуков помогал Хрущеву в делах 1953 года, в государственном перевороте, тоже, как «подельник» по предательству на войне, очень большому. Эта «парочка» учинила не одну кровавую «мясорубку» бойцам и командирам Красной Армии, в 1941 и 1942 годах. Да, и в последующих победных годах тоже немало наделала кровавых подлостей.

После войны, как пишет А. Б. Мартиросян, Сталин поручил Военной прокуратуре разобраться по поводу трагических событий 1941 года. Было проведено расследование, и ряд генералов были арестованы. Одни получили сроки, другие были расстреляны. Жуков поясняет, что сам Сталин проводил заседание, где обсуждалось его, Жукова, поведение: «Всего в деле фигурировали 75 человек, из них 74 ко времени этого заседания были уже арестованы и несколько месяцев находились под следствием. Последним из списка был я». Георгий Константинович здесь явно поскромничал, ставя себя в конец списка. Он был первым в этом деле, но по определенным обстоятельствам не был арестован, а был лишь понижен в должности и отправлен в Одесский военный округ. Дело о генералах тоже очень глухо озвучено. Материалов в открытой печати практически нет. А во времена Хрущева и Брежнева об этом даже и не заикались.