– А, в дипломате! – догадалась я. И, вскрыв дипломат с драгоценными долларами, кинула ему нужные пачки по десять тысяч долларов.

Он ошарашено схватил их в руки.

Но лицо его было странным. И корчилось. А потом он вытянулся в струнку, и, очевидно, попытавшись взять себя в руки, став по швам, заученным тонким голосом с надрывом произнес:

– Наша фирма предлагает вам... ууу... эксклюзивную новую коллекцию гоночных реактивных самолетов Конкорд!!!

И упал в обморок.

И тут администратор словно очнулся от тяжкого сна и чудовищной подавленности, с которой он взирал на все.

– Что вы натворили! Вы только посмотрите! Да... Даааа... Дааа!

Иван тяжело вздохнул.

И, отодвинув меня в сторону, взял из-за моей спины две пачки и кинул их администратору.

А потом медленно выпрямился:

– Покупаю... – спокойно сказал он. И лениво обвел рукой весь разрушенный автосалон с мотоциклами. – Все!

Администратор как-то странно взглянул на пачки. Потом вдруг выпрямился в струнку, выпятил грудь колесом, как новобранец, и высоким голосом вопросительно как-то пискнул:

– Завернуть?

Я так и не смогла понять, что он ему кинул – мои драгоценные доллары были целы. Я держала их в руках.

А потом забыла.

Я не слушала, о чем там скучные мужчины договариваются между собой. Вместе с Олей мы, забыв все окружающее, сидели под нашими купленными мотоциклами и увлеченно рассматривали их. Трогая колеса, моторы, рули, любуясь ими, и многое другое... Я даже не слушала адрес, куда Иван сказал отправить все мотоциклы.

– Что с ней? – закончив все вопросы, тихо спросил администратор.

– Она выходит замуж... – меланхолично сказал Иван.

– Это свадебный подарок?

– Мне дали деньги, чтобы купить магазин... – на мгновение отвлекшись от раскладывания игрушек, автоматически сказала я.

Администратор дернулся.

И я снова погрузилась в более важные дела. В разглядывание игрушки.

И тут очнулся продавец. Он встал, извинился за минутную слабость.

– На солнце перегрелся! – заикаясь, сказал он. – У меня удар...

А потом подошел к нам, и стал заплетающимся языком рассказывать о мотоцикле. Где тормоз...

А потом он поднял взгляд на Олю.

И застыл. Очевидно, он просто раньше ее не видел из-за моего гоночного мотоцикла “Yamaha”.

– Оооо... – тихо простонал он.

А потом сел на асфальт и зарыдал.

– Что такое? – встревожилась я.

– Я сегодня понял, что нужно для счастья! – сказал сквозь слезы этот франтоватый деловой английский мальчик.

Я удивилась.

– Это приехать на старых “жигулях”, нести в клетчатой продуктовой сумке лимоны, купить магазин, и вот быть с ней... – он почему-то смотрел на Олю.

Я удивилась. Я приехала с Олей на старых жигулях, купила магазин...

– Мне кажется, ты ошибаешься... – осторожно сказала ему я. – Счастье это скорей не материальная категория, а состояние души... Вот я, смотри обычный человек, а всегда счастлива...

– Я тоже хочу быть таким как вы...

И тут администратор, до этого убежавший за документами на эти три мотоцикла, вернулся.

– Мы доставим их вам бесплатно...

– Не надо... – радостно сказала я. – Мы доедем с Олей на них!

Администратор зачем-то осенил себя широким размашистым крестом.

– Нннет! – странным голосом выкрикнул он. – Нет! Мы доставим бесплатно!!

Он странно дергался.

– И номеров нету... – сказал он затравлено.

А потом, увидев, что Иван подает ему какие-то знаки, сказал:

– А права, права у вас есть?

Я разозлилась.

– Да что это такое то? Третий раз за день спрашивают какие-то права, а не говорят, что это такое! Скажите, где магазин, в котором их можно купить, и я сгоняю и привезу вам новые! И десяток! И вообще, разве их не продают новыми вместе с машиной?!?

Администратор сел и зарыдал.

На ребят страшно было смотреть.

– А на машине с чемоданом и сумками кто будет ехать? – спросил нахально у меня Иван. Пытаясь решить неожиданно возникшую проблему дипломатическим путем.

– Действительно... – я почесала голову.

И тут администратор очнулся. И, видно вспомнил, что он должен заботиться о покупателе и продажах. И предлагать клиенту новый продукт.

– А самолетики, самолетики вас не интересуют? – вскричал он, обращаясь ко мне. – Это такие, такие... с крылышками!? – он сложил руки вдоль туловища и поднял ладони крылышками, словно танцевал танец маленьких утят. – Ууууу!