И только после этого идут в бой евреи и крушат основные силы противника. Должны они в'oвремя остановиться. Добивать разгромленного противника будут опять Фараон и знать египетская копьями с колесниц.

Египетские колесницы разработаны мастерами Рувима и Иуды. Основную идею взяли у хеттов.

Но у хеттов колесницы это тяжелые мобильные маленькие крепости, перемещающиеся по полю боя в нужные точки. Довольно медленно, но быстрота тут как раз и не важна. Вот это, действительно, грозное оружие, зачастую решающее исход большой битвы.

Но ведь не интересно и не красиво. Фараону нужно другое.

Тогда еврейскими учёными и мастерами из Академии Иосифа был разработан свой египетский вариант. Легкие и быстрые тележки на двоих, превращающие войну в красивое и безопасное занятие. Только вот толку от такого ведения боя мало.

Но ведь толку от Фараонова участия в битве никто и не ждет. Фараону главное, чтобы всё было красиво. Надо ещё будет потом заказать величественные картины, где громадный Фараон в парадных одеждах с колесницы нанизывает жалких малюсеньких кочевников азиатов на свое роскошное копьё.

Стоит такая война огромных денег, и снова жиреет чиновничество на этом.

Только не хватает денег, чтобы заплатить воинам иудеям и ефремлянам.

И нет денег, чтобы заплатить строителям Рувима за новые города и дворцы.

Нечем платить художникам и скульпторам Гада за расписанные стены дворцов, прославляющие великие победы Фараона.

Не заплачено поэтам и музыкантам Неффалима, воспевающим эти победы.

Давно не платит Фараон и его двор ювелирам и кузнецам иудеям, кожевникам и ткачам Дана.

Евреи могут подождать. У них денег много. Ведь не зря говорят, что денег у еврейских жрецов Амона больше, чем у самого Фараона.

Не любит Фараон евреев, не любят евреев чиновники фараоновы, не любят их и простые египтяне. Кто же любит своих кредиторов?

Не любят за ум, за талант, за учёность, за отвагу, за богатство, за свободу. Не любят за Бога, непонятного и могущественного. Много накопилось у народа египетского причин, за что они не любят народ Израиля. Не любят и боятся.

Боятся, что забудут евреи про свой договор с тем первым Фараоном. В том договоре поклялись они не делать вред Фараону и Египту. Не верят египтяне, что можно так ценить слово, данное предками много поколений назад.

И понимают, что будет плохо Египту, если отменят евреи свой договор с властью. Не спасут Фараона наёмники из людей моря. Не спасут и колесницы с лошадьми.

Но не только с властью и с народом египетским проблемы сейчас у евреев.

Не всё в порядке и внутри еврейского сообщества. Стала проникать в еврейский народ зараза осёдлой жизни. Много евреев ушли из шатров и поселились в городах египетских.

И втих'yю, и напрямик стали евреи участвовать в весёлых религиозных обрядах, делать приношение египетским богам, брать в жены египетских женщин и отдавать своих дочерей в гаремы египетских вельмож.

Но что ещё хуже, стали гнушаться евреи старых обычаев. Стали презирать свой народ. Стали высмеивать шатры свои, одежды свои, славу свою. Нет хуже угнетателя и гонителя народа, чем человек, потерявший свой народ.

Так ведь и сам Иосиф на старости лет полностью отошёл от Бога еврейского и стал жить по обычаям египетским.

Стал растворяться Израиль в Египте. Всё быстрее и быстрее идёт этот страшный процесс.

Вот и решили еврейские мудрецы, что нарушил Фараон договор с евреями. Хочет сделать израильтян рабами, как и остальных египтян. Не по правилам это. Не имеет он права разрушать уклад жизни, завещанный евреям их предками.

И пора теперь евреям уйти и построить свое государство на священных землях предков. Есть у нас для этого и мудрость, и богатство, и сила. Главное – возродить нашего Бога и возобновить завет Израиля с Богом предков.

С Богом не страшны будут евреям ни враги, ни преграды. С Богом нам всё по плечу.

Напоминаю, что беседа эта шла под хорошее вино в количестве немереном и под очень хорошую закуску, с криками, ударами кулаком по столу, с пафосом и вращением глаз. И можно представить, какое удовольствие получал от всёго этого единственный непьющий участник беседы – то есть я.

Ор и Халеф были не слабаки насчёт выпить, но на третий день, кажется, и их достало. Беседа зашла в совсем интересное русло. Халеф загрустил и задал странный вопрос: