— Расскажи о нем, — попросила Тереза.

Томми отложила вилку. У нее на лице появилось мечтательное выражение.

— Он высокий, и у него смеющиеся карие глаза. Любит брать на себя ответственность, но не суровый.

— Сколько времени ты с ним провела? — спросила Тереза.

— Пять минут.

— И ты все это узнала за пять минут? — изумилась Табиса.

— Я хорошо разбираюсь в характерах, — заверила ее Томми. — Помнишь Роджера?

— Мне осточертело слушать про Роджера. Он давно исчез, и я по нему не плачу.

— Теперь не плачешь, — с сарказмом сказала Томми, потому что сестра в свое время плакала именно у нее на плече.

— Лучше позаботься, чтобы тебе не плакать из-за этого нового парня!

— Этого не случится. Я не собираюсь позволить какому-нибудь парню разрушить мою жизнь. У меня есть планы.

— Вот так-так, — пробормотала Тереза.

— Что ты хочешь сказать? — тут же поинтересовалась Томми.

— По-моему, она говорит: «Гордость предшествует падению», — спокойно сказала Табиса.

— Нет, я… — начала Тереза, но Томми перебила:

— Я не гордая. Просто уверена в себе.

— Кто-нибудь сегодня говорил с мамой? — спросила Тереза, отчаянно пытаясь переменить тему.

— Я, — сказала Табиса. — Она немного расстроена — думала, ты придешь повидать ее после школы.

— А ты, Таб? Ты тоже не была в школе, — заметила Томми.

— Да, но я была занята — делала видео. Она это поняла. Думает, меня ждет огромный успех. — Табиса вызывающе вскинула подбородок.

— Не сомневаюсь, Табиса, — мягко сказала Томми.

— Я тоже, — добавила другая тройняшка.

В синих глазах Табисы сверкнули слезы. У всех сестер глаза были одинакового синего оттенка. Она взяла их за руки.

— Вы — лучшие сестры в мире.

Томми заехала за Питом Шофилдом в девять утра, как он просил, и они направились в «Ла Мадлен», французскую булочную, где подавали завтрак.

— Я бы не подумала, что вы любите французские булочные, — сказала ему Томми, когда им подали заказ.

Он ухмыльнулся.

— С круассаном почти все становится лучше.

— Верно.

— Итак, вы знакомы с моей мамой?

Томми с удивленным видом откинулась на спинку стула.

— Что? Откуда?

— Она всю жизнь прожила в Форт-Ворсе. Я просто думал, вы, может быть, знакомы.

— Извините. Я выросла в другом районе. — Его социальное положение было гораздо выше того, что было у нее в детстве. — Возможно, вы не заметили, но Форт-Ворс теперь большой город.

Судя по всему, она не лгала. Он переменил тему:

— Как вы начали заниматься недвижимостью?

Томми пожала плечами.

— Мама настояла, чтобы я получила диплом учителя — тогда у меня всегда была бы работа, но вскоре после выпуска я поняла, что учительницей быть не смогу.

— Почему?

— Я пыталась обучать английскому языку одновременно тридцать студентов, пять раз в день. Им не хотелось бывать на моих уроках, и они мне об этом сказали.

— Похоже, эта работа не доставила вам удовольствия.

— Нет. Но поскольку я люблю дома, решила попробовать их продавать. Получила лицензию и нашла работу в компании Изабел. И с тех пор работаю там.

— Вы подобрали мне несколько вариантов на сегодня?

— Да. Я думала, вы предпочтете не дом, а квартиру в кондоминиуме, раз не женаты и у вас нет детей. Есть несколько очень…

— Вы ошибаетесь, — спокойно сказал Пит.

— Вы женаты? — спросила Томми, широко открыв глаза. У нее кольнуло в желудке. Наверное, дело в несварении, а не в том, что ее опечалил ответ.

— Нет, но надеюсь скоро жениться. Хочу, чтобы у меня была большая семья, дом, где мы сможем принимать гостей. Мне не годятся квартиры в кондоминиуме. У меня была одна в Бостоне. Красивая, но мне надоела теснота.

— О, сожалею. Но я могу подобрать в этом районе подходящие дома, если вы дадите мне несколько минут.

— Конечно. Но только после завтрака.

— Не возражаю. — Она прожевала намазанный маслом круассан и спросила: — Ваш брат живет с мамой?

Пит ухмыльнулся.

— Нет. Она в два счета сведет его с ума. Ему и так пришлось нелегко, когда он остался единственным сыном, которого можно было мучить.

— Мучить?

— Иногда мама многого требует.

— Значит, вам не нужен дом по соседству с матерью?