– Рассказывайте, с чем пришли, – разрешил он.

– Ваше величество! – выступил старший из воинов. – Дворцовое войско с готовностью признает власть законного правителя Келанги.

– Я рад, что кровопролития не будет, – одобрил Вальборн. – Как вы поступили с наместником?

– Мы сговорились захватить его ночью, в спальне, – стал рассказывать воин. – Вчера собрались, кто покрепче, дождались темноты и пошли.

Наружная охрана была наша, во дворец нас впустили, а внутри, в комнатах, у него на страже были верные люди. Он с ними не расстается ни днем ни ночью. Начали мы рубиться – кого побили, кого схватили, а наместник ушел. Крепко рубился, аспид, пятерых наших уложил.

– Его преследовали? Известно, где он скрылся?

– Откуда? На улицах, в темноте, разве уследишь!

– В городе знают, что наместник бежал?

– С утра мы объехали Келангу и объявили, что город перешел во власть законного правителя. Объявили, что каждый, кто видел наместника, должен сообщить об этом во дворец.

– Как горожане приняли эту новость?

– Люди ликуют, ваше величество. Вам готовят торжественную встречу.

Все с нетерпением ждут, когда вы примете правление городом.

– Ты видишь, Лаункар? – обернулся Вальборн к своему полководцу. – Оказывается, не все на войне решается только битвой.

– Славен правитель отважный, мудрый славен вдвое, – напомнил ему Лаункар. – Благодаря вам с нами теперь Келанга и еще три сотни воинов. А сейчас – снимаем лагерь. Город ждет вас, ваша свет… ваше величество.

Длинный и тесный лаз выходил в туннель, размерами и отделкой напоминавший подземный путь к Оранжевому шару. Царившая здесь тьма нехотя расступалась перед светящейся монтарвской одеждой Шеммы. Путники столпились вокруг табунщика, привыкая к темноте и постепенно различая потолок с барельефами, изображающими грифонов, клочья слабо мерцающей плесени, кое-где покрывавшей стены подземного хода, каменную крошку на полу, нанесенную потоками воды. Воздух был сырым и тяжелым, каменные своды были изъедены влагой и плесенью, в течение трехсот лет выполнявшими свою разрушительную работу.

– Погоня не достанет нас здесь, – заметил наблюдательный Тревинер.

– Монтарвы – крепкие ребята, в эту дыру им нипочем не пролезть. Разве копать надумают, но на это нужно время.

– Посмотри на карте, Тревинер, куда нам идти, – попросила его Лила.

– Путь пока один – прямо. – Охотник махнул рукой в глубь коридора.

– Шемма, давай-ка топай первым, а то света маловато.

– Вот еще… – заупрямился табунщик. Альмарен засветил перстень Феникса и передал Тревинеру. Охотник принял желтовато-зеленый огонек и, как обычно, возглавил группу. Остальные пошли вслед за ним в темноту проема, невольно пригибаясь и стараясь ступать потише.

Путь недолго оставался прямым – после первого ровного отрезка начались подъемы, спуски и повороты. Влага, висящая в воздухе, оседала на коже и затрудняла дыхание на подъемах. Сумрак, сырость, огромные тени, шевелящиеся на стенах, – все вокруг заставляло вспоминать о толще горной породы над головой, да и всееды, с пронзительным писком разбегавшиеся со света, не улучшали настроения! путников. Даже Тревинер и тот сбросил с лица обычный веселый оскал, сосредоточенно глядя то в карту, то по направлению туннеля.

– Кто ее нарисовал, хотел бы я знать… – ворчал он, хрустя картой. – Здесь прямая линия, а коридор виляет, как пьяный.

На встретившейся вскоре развилке он уверенно свернул налево. Левый туннель начинался вырубленной в камне лестницей с полуразрушенными ступенями, круто уходящей вниз. Путники спускались с осторожностью, потому что каждый неверный шаг грозил падением по лестнице, которой, казалось, не было конца.

Воздух становился все гуще и тяжелее, приобретая явственный запах гнили.

– Нам сюда, Тревинер? – заволновалась магиня.

– Отстань, женщина, – отмахнулся охотник. – Дальше оба пути сходятся вместе, но этот путь по карте выглядит короче.

Лестница наконец стала более пологой. Пройдя еще несколько ступенек, Тревинер с возгласом отвращения остановился – его ноги по щиколотку погрузились в вязкую массу, забулькавшую пузырями. Гнилостный запах резко усилился. Все увидели, что ступени лестницы уходят в грязевое болото, покрытое мохнатым ковром серой плесени.

– Пришли, – мрачно высказался Шемма. Тревинер пренебрег замечанием табунщика. Он пригляделся и обнаружил, что болото тянется впереди на полтора десятка шагов, а дальше виднеется лестница, ведущая вверх.

– Здесь недалеко, – обратился он к остальным. – Попробуем перейти эту лужу вброд.

– А она глубокая? – забеспокоился табунщик.

– Сейчас проверим. – Тревинер подобрал несколько камешков и один за другим побросал в середину лужи. Камни исчезали в ней с густым чмоканьем, освобождая из-под ковра плесени пузыри, усиливавшие и без того невозможную вонь.