Я посмотрела на Дженну, которая определенно старалась не пялиться на мою руку.

Мурашки побежали по моей шее.

— Ах, это, — сказала я, закрывая рану. — Да, я разглядывала картины, и пара из них упали. Стекло разбилось, и я порезалась. Я ужасно неповоротливая.

Но Дженна уже отвернулась к стене и увидела, что ни одна из картин не упала, и всего лишь три из них потрескались.

— Дай-ка угадаю, — тихо сказала она, — ты столкнулась с Троицей.

— С кем? — ответила я, неумело имитируя смех, — я даже не знаю…

— Элоди, Анна и Честон. И то, что ты не хочешь мне об этом говорить, означает то, что они должны были сказать тебе о Холли.

Ну, прекрасно. Неужели единственный мой шанс на дружбу здесь обречён на каждом шагу.

— Дженна, — начала я, но теперь настала ее очередь перебивать меня.

— Они сказали, что я убила Холли?

Когда я не ответила, она выдавила звук, который был задуман как саркастический смех, но было совершенно ясно, что она пыталась не расплакаться.

— Правильно, я монстр, который не может сдержать себя и съест свою …свою лучшую подругу. — Уголки её губ начали немного подрагивать. — Они замешаны в действительно тёмных вещах, но я монстр, — продолжила она.

— Что ты имеешь в виду?

Она вновь на мгновение взглянула на меня прежде, чем отвернуться.

— Я не знаю, — пробормотала она, — только то, что рассказывала Холли. Какое-то заклинание, благодаря которому они могли бы значительно усилить свое могущество, или что-то подобное.

Я подумала о них, парящих над ковром с пылающей кожей. Что бы они не пробовали ясно что это работало.

Дженна начала всхлипывать. Мне было жаль ее, но я не могла не думать о том выражении на ее лице, что я увидела чуть раньше.

Это был голод.

Я отбросила эти мысли и шагнула к ней.

— Да пошли они.

И добавила еще кое-какое слово. Иногда сработать могут только грязные словечки, и я произнесла одно из них. Глаза Дженны расширились, и она явно почувствовала облегчение.

— Чертовски верно, — она выразила согласие столь сильным кивком, что мы обе разразились хохотом.

По пути в столовую я разглядывала Дженну, которая болтала о невероятном ореховом пироге. Я думала о тех трех девушках и о том, как они ошибались — Дженна, определенно, никому не могла навредить.

Но когда я смеялась над ее восторженным описанием пирога, я почувствовала легкую дрожь в спине, думая о выражении ее глаз, когда капля моей крови упала на ковер.

Столовая была абсолютно неестественной. Услышав, что она была преобразована в бальный зал, я ожидала увидеть нечто необычное: хрустальные люстры, блестящие полы из темного дерева, зеркальные стены… в общем, бальный зал полон сказки.

Но вместо этого, я увидела унылую комнату, которая была так похожа на все остальные в этом доме. Естественно, здесь были канделябры, но они была накрыты чем-то похожим на мусорные мешки. И зеркальные стены тоже были, но их также сверху донизу покрывала канва.

В столовой была неразбериха столов всех форм и размеров, напиханных в огромное помещение. Был огромный дубовый стол, прямо рядом с плакатом металлические столы выглядели, так как будто были украдены из вагона — ресторана, я даже думаю, что я заметила скамейку для пикника. Разве этой школой не управляют ведьмы? Разве нет что-то вроде заклинания создания мебели?

Но затем, мое внимание привлек длинный, низкий стол полон еды: большие серебряные тарелки переполнены креветками, дымящиеся кастрюля с жареными цыплятами, чаны с макаронами и сыром.

Я уставилась, разинув рот на высокий шоколадный торт без сомнения три фу та в высоту покрытый тёмной кремовой глазурью и испещренный толстым слоем земляники.

— Это пир в честь первой ночи. — сказала Дженна.

Когда я уже наполнила с горой свою тарелку, я и Дженна начали осматриваться кругом, ища место, где присесть. Я увидела Элоди, Честон и Анну сидящих за высоким, стеклянным столом в конце комнаты. Так что я сразу начала искать столик в противоположной от них стороне. Пару мест свободных оказалось почти у каждого столика, и Я могла почти слышать, как моя мама говорит «Теперь Софи, пожалуйста, сделай усилие и познакомься с новыми людьми».