– Конечно, покажу. – Голубятников карандашом обвел территорию плацдарма. – Вот здесь – мой батальон, северо-восточнее – батальон 51-го парашютно-десантного полка, южнее – подразделения псковской воздушно-десантной дивизии.

– А где же тогда духи? – Подполковник Руган находился в полной растерянности.

– А духи, – ответил, улыбаясь, Голубятников, – рядом, вокруг плацдарма, но с началом общего наступления количество их сильно поубавилось; скорее всего, отошли к Белому дому. Раньше находились в частном секторе, где, впрочем, могут быть и сейчас, также не исключено, что они сосредоточены в многоэтажках восточного направления. Их снайперы повсюду.

– Так какого черта меня сюда отправили? – разозлился командир отряда.

– Этого я знать не могу.

– Начальники, мать их! Представляешь, мне поставлена задача силами отряда – а это около трехсот бойцов – зачистить территорию у вокзала.

– Та же задача, только не зачистить, а захватить плацдарм у вокзала, была поставлена и мне десять дней назад, – усмехнулся Голубятников.

– Ну что же это за хрень, а, десантура? По разведданным моего командования, плацдарм у вокзала до сих пор занимают отряды сепаратистов. Те, что распотрошили батальоны майкопской мотострелковой бригады. Сегодня ночью я должен был атаковать плацдарм.

– И получил бы в ответ по мордам!

– Мои ребята тоже воевать умеют. Мы просто перемололи бы друг друга, и все из-за тупости начальства. Неужели нельзя было организовать взаимодействие? Нет, давай вперед на площадь, там духи, разбившие майкопцев! Вот тебе и духи… Нет, так воевать нельзя. – Руган сложил карту, спрятал ее в планшет и крикнул своим подчиненным: – Уходим! А тебе удачи, комбат!

– Взаимно!

Группа спецназовцев быстро скрылась в переулке частного сектора.

К Голубятникову подошли смеющиеся Кувшинин и Холодов – они узнали у бойцов, чем тут занимались спецы внутренних войск.

– Чего ржете? – разозлился Святослав. – Весело? А если бы мы их не встретили, ночью было бы еще веселее, когда по нам ударил бы отряд спецназа внутренних войск. И ударил бы неслабо – у спецов была задача уничтожить духов, что сожгли батальоны майкопской бригады. А выходит, что спецназ шел бы на нас. Триста бойцов, имеющих отменную подготовку для ведения боевых действий в населенных пунктах, экипированных и вооруженных для этого, – сила нешуточная. Они реально могли сбить нас с позиций, заставив либо драться до последнего, либо отойти в восточную зону.

– Да нет, сбить бы не сбили, – запротестовал Кувшинин. – Островский и псковичи помогли бы, да и батальон Реброва, но крови пролилось бы много! Спецов бы точно положили всех. Они, как и мы, дерутся до последнего патрона и в плен не сдаются.

– Какой же идиот отдал им приказ на штурм площади? – спросил Холодов.

– То, что идиот, еще мягко сказано, но нашелся стратег в лампасах, новоиспеченный Суворов, мать его! С введением в город внутренних войск МВД, как мы имели возможность убедиться, и при полной несогласованности действий с армейским командованием все станет гораздо сложнее. Но это обсудим на КНП.

Офицеры подобрали оставленные на земле у насыпи посылки и двинулись дальше к плацдарму.

Вернувшись на КНП батальона, подполковник Голубятников приказал связисту соединить его с командиром сводного полка. Выдрин устроился за коммутатором и вскоре доложил:

– Гранит на связи, товарищ подполковник!

Голубятников поднес к уху трубку полевого телефона:

– Я – Аркан!

– Слушаю!

Голубятников доложил о встрече с группой спецназа внутренних войск. Выслушав комбата, командир полка воскликнул:

– Черт бы побрал эту неразбериху! Я переговорю насчет инцидента с командиром дивизии, постараемся выйти на командование внутренних войск, но ты будь начеку. Продумай дополнительные меры безопасности, дабы не схлестнуться со своими. Надеюсь, в ближайшее время мы сумеем организовать взаимодействие с ВВ и подразделениями ФСБ. Но меры все равно прими.

– Я понял вас!

– А раз понял, тогда до связи!

– До связи! – И Голубятников вернул трубку сержанту Выдрину.

Возвращаясь из парка, еще до встречи с группой спецназа внутренних войск, Святослав принял решение систематизировать порядок ведения личным составом собственного снайперского огня. До этого бойцы действовали хаотично, не считая рейдов по «зеленкам» и отвечая огнем на выстрелы вражеских стрелков, что являлось малоэффективным. Теперь же, когда прямые атаки боевиков практически прекратились, но мелкие группы все же кружились у позиций, появилась возможность организации результативного реагирования на действия противника. Комбат присел за стол совещаний и подозвал начальника штаба:

– Сергей, присядь!

– Да, командир?

– Я решил создать в каждой роте снайперские группы. В группе – два-три солдата, с трофейной винтовкой. Этих ребят больше никуда не задействовать. Они должны круглосуточно с позиций рот – со специально оборудованных, подчеркиваю, позиций – отслеживать подходы к плацдарму со всех направлений. Особое внимание – гостинице, зданию Департамента государственной безопасности, высотным зданиям, частному сектору, прилегающим улицам и проспекту Орджоникидзе. Группы действуют самостоятельно, но внимательно. Наши снайперы должны знать – да и не только снайперы, весь личный состав, – что в зоне ответственности подразделений могут оказаться вэвэшники, и не открывать огонь на первое же движение. Только убедившись, что видят духов, приступать к их ликвидации. Старшим групп вести учет на обычном листе – когда, где и сколько уничтожено боевиков. Учет обязателен.