– Я так понимаю, прививки ему ставить не нужно?

– Неа.

– А что с хромотой?

– Просто он такой, какой есть. – Большая ладонь Эдди прошлась по жесткой шерсти пса. – Такой, какой есть.

Когда они с Псом сели на кровать, а Эдриан начал ходил туда-сюда, Джим потащил свою задницу к холодильнику, схватил три «Бада» и раздал банки, как карты. По комнате пронеслось трио щелчков и шипений, а затем – коллективное «аааааах».

– Как много вы обо мне знаете? – спросил Джим.

– Все. – Эдриан огляделся и задержался на двух одинаковых стопках чистого и грязного. – В ящички комодов ты не веришь, да?

Джим посмотрел на стопки одежды.

– Неа.

– Серьезно, какая ирония.

– Почему?

– Увидишь. – Эдриан подошел к столу и сел на него. Притянув к себе коробку из-под обуви, полную шахматных фигурок, он заглянул внутрь. – Ну, так о чем ты хочешь узнать. О ней, нас, о чем угодно.

Джим сделал очередной глоток своего «Бада» и задумался.

– Для меня важно только одно, – сказал он. – Ее можно убить?

Оба ангела замолчали. И медленно покачали головами.

Учитывая, за что именно его арестовали и в целом положение вещей, Вин не мог поверить, чей номер высветился на экране его телефона.

Отвечая на звонок, он приглушил местные новости и собрался с духом.

– Мария-Тереза?

Последовала пауза. – Привет.

Крутанувшись на рабочем кресле, он окинул взглядом Колдвелл. Было сложно представить, что всего пару ночей назад он смотрел на панораму города с чувством господства. Сейчас он чувствовал себя так, будто его жизнь вышла из-под контроля, и он сражался за то, чтобы удержаться на насиженном месте, вместо того, чтобы стать, наконец, царем горы.

Он никогда не ходил вокруг да около. – Слышала новости? Обо мне?

– Да. Но прошлой ночью, когда все случилось, ты был со мной. Я знаю, что ты этого не совершал.

По телу прокатилось облегчение… по крайней мере, относительно этой проблемы. А другое нападение? В переулке?

– Сейчас я направляюсь в «Железную Маску». Полиция хочет поговорить со мной.

– Я могу с тобой встретиться? – выпалил он с отчаянием, которое поразило бы его при обычных обстоятельствах.

– Да.

Вин удивился ее незамедлительному ответу, но черта с два он станет возражать. – Я сейчас дома, в Коммодоре, поэтому могу подъехать куда угодно и в любое время.

– Я приеду к тебе, когда закончу в клубе.

– Мой этаж – двадцать восьмой. Я передам швейцару, чтобы пустил тебя.

– Не знаю, сколько времени займет разговор с полицией, но я напишу по дороге к тебе. – Глаза Вина переместились левее, он представлял, в скольких кварталах на юго-запад от него она находилась.

– Мария-Тереза?

– Да?

Он подумал о ней и ее сыне… от каких людей ей приходилось скрываться… до сих пор. Бывший мог легко добраться до нее из тюрьмы, может, уже добрался; и даже если те нападения не имели с ней ничего общего, или их совершил кто-то другой, ей все равно нельзя было высовываться.

– Не пытайся защитить меня.

– Вин…

– Я все объясню, когда ты приедешь сюда, – мрачно сказал он. – Скажем так, я знаю, как много ты потеряешь, если твое лицо попадет в СМИ.

Молчание. Потом: – Откуда?

Он мог сказать по напряжению в ее голосе, что она не одобрила вмешательство в ее прошлое. – У Джима, моего друга… есть связи. Я не просил его об этом, между прочим, но он сообщил мне, что выяснил.

Длинная пауза. Такая, что Вин чертовски пожалел, что не придержал эту маленькую бомбу до ее прихода. Но потом она выдохнула.

– Отчасти, это облегчение. Ну, что тебе известно.

– Разумеется, я никому не скажу.

– Я доверяю тебе.

– Хорошо, потому что я никогда не причиню тебе боли. – Сейчас настала очередь Вина замолчать. – Боже, Мария-Тереза…

Раздался слабый визг тормозов. – Я перед клубом. Поговорим чуть позже.

– Не защищай меня. Прошу.

– Скоро увидимся…

– Молчи. Не втягивай себя в мои проблемы с полицией. Ради своего сына, ради себя. Это не стоит такого риска.

На этом он остановился. Ни за что на свете он не станет выкладывать всю правду о Девине… отчасти потому, что сам полностью не понимал происходящего, но главным образом потому, что ему была ненавистна мысль, что Мария-Тереза посчитает его психом.