Эдди вынул руки из смеси и вытер их о свои джинсы, затем залез в куртку и достал два хрустальных…

– Это пистолеты?

– А то. – Парень снял с одного затычку и погрузил вещицу в раствор, на поверхность стали всплывать пузырьки, пока оружие полностью не наполнилось. Он протянул его Джиму. – Положи в кобуру. В отличие от твоей автоматики, эта штука действительно сработает против демона.

Когда Эдди наполнил собственный, Джим повертел в руках кусок мокрого хрусталя. Оружие было настоящим произведением искусства, вырезанным, как ему показалось, из чистого кварца и точно спроектированным. Ощупав его, он прицелился в стену ванной и нажал на курок. Тонкая четкая струя раствора попала именно туда, куда ему хотелось.

– Неплохо, – пробормотал Джим, пряча свой ЗИГ.

– Я покажу, как их делать. – Эдди заткнул пистолет и сунул его куда-то за спину. – Твое умение резать по дереву пригодится.

Когда они вернулись к остальным, Вин расхаживал по комнате, а Мария-Тереза сидела на кровати. Эдди сбросил куртку и осмотрел пакеты из «Ханнафорда», которые значительно похудели.

Вытащив свежую полынь, он открыл пластиковый контейнер и дал пучок Марии-Терезе.

– Держи и ни во что не вмешивайся. Что бы ты ни увидела, что бы ни случилось, не бросай траву и держи обеими руками. Она предоставит тебе некоторую защиту.

– А мне что делать? – требовательно спросил Вин.

Эдди оглянулся через плечо.

– Раздевайся.

Последний раз, когда Вин раздевался перед публикой, обстоятельства были другими.

Скинув рубашку, брюки и боксеры на комод, он убедился, что оружие лежало сверху, и, обернувшись, приготовился сделать все, чтобы покончить с этим. Забавно, его оперировали всего раз в жизни, примерно десять лет назад. Ему пришлось восстанавливать колено после многих лет игры в баскетбол и теннис, а также бега… и сейчас Вин чувствовал тоже, что и тогда: он был готов вернуться к нормальной жизни. Надеялся на положительный результат, когда отступит боль.

Вин посмотрел на Марию-Терезу. Она неподвижно сидела на кровати, держа черенки молодой полыни так, что пушистые листья выглядывали между ее пальцами, а тонкие стебли свободно свисали с ладони. Когда она встретила его взгляд, Вин подошел к ней и быстро поцеловал в губы. Девушка была напугана, но держалась молодцом… и как бы Вин ни хотел, чтобы она осталась в стороне от происходящего, он был согласен с Эдрианом: у нее не было выбора. Предполагая, что Девина получила ту сережку.

Эдди достал компас и четыре белые свечки, и когда он сделал с приспособлением какой-то бойскаутский трюк, они с Джимом отметили мелом «север», «юг», «восток» и «запад» на голом полу. Потом рассыпали соль в форме круга. Наблюдая за ними, Вин вынужден был признать, что их круг вышел аккуратней сделанного им двадцать лет назад, но тогда ему пришлось торопиться. Было неизвестно, как долго его родители пробудут в отключке.

– Как я уже говорил, ты совершил тогда ритуал одержимости. – Эдди зажег каждую из четырех свечей. – Ты взял три частички себя – волосы, кровь и… ты понял – и предложил ей. Она приняла дары и вселилась в твою, так сказать, духовную кожу. Мы собираемся изгнать ее из тебя.

– Ага. Слушай, – прервал его Вин, – ты уверен, что сначала мы не можем позаботиться о Марии-Терезе, а потом уже заняться мною?

– Нет. Очагом являешься ты. Ты призвал Девину. К тому же, связь Марии-Терезы разорвать легче, предполагая, что сережка у Девины. – Парень исчез в ванной, потом вернулся с мокрыми руками, держа их навесу, словно был хирургом. – Джим, залезь в мою куртку и достань свиток из кожи в правом кармане.

Покопавшись в куртке, Джим выудил сверток десять дюймов длиной и два дюйма шириной, который был перевязан белой атласной лентой.

– Раскрой.

Руки Джима проворно развязали бант, и потом он развернул сверток, обнажая кинжал. Сделанный из стекла.

– Не трогай нож, – велел Эдди.

– Что, черт возьми, ты собираешься сделать с этим? – спросил Вин.

– Мы собираемся вскрыть тебя. – Мужчина указал на круг, ограниченный свечами. – Это спиритическая хирургия, и прежде чем ты спросишь, да. Будет чертовски больно. Но когда все закончится, у тебя не останется шрамов. А сейчас, ложись головой на север.

Вин взглянул на мужские лица, смотрящие на него. Мрачные. Серьезные. Особенно Эдди.

– Никогда не видел ножа, подобного этому, – пробормотал Вин, уставившись на оружие.

– Он хрустальный, – сказал Эдди, будто зная, что Вину нужна минутка, прежде чем приступить к ритуалу. – И да, сделай глубокий вдох, нам нужно начинать. – Он посмотрел на своего приятеля. – Джим? Стой рядом с Марией-Терезой. Со временем ты сам научишься проводить ритуал, но сейчас посидишь в команде зрителей. Если дело выйдет из-под контроля, будешь ответственным за нее.

– Ты читаешь мысли? – спросил Вин у Эдди.

– Иногда. А сейчас, мы можем приступить к делу. Не знаю, как долго Эдриан сможет сдерживать Девину.

Вин посмотрел в глаза Марии-Терезы, надеясь, что она прочтет в них все, что он так хотел сказать. Когда она кивнула, будто отлично его поняла, он переступил через соль и растянулся в кругу, который Эдди подобрал нужного размера: пятки Вина едва касались дальнего края, в то время как его голова легла точно перед «северной» свечой.

– Закрой глаза, Вин.