— Нет. Ифгар перешел на строну врагов, он предал своего брата, свою семью и весь Кильский союз. Ревность свела его с ума. Он перелетел на сторону Ледяных Когтей и поклялся во что бы то ни стало уничтожить своего брата. В награду за предательство он потребовал отдать ему Лил.

— Нет! — в ужасе вскричали друзья.

— Я узнала о его планах, но было уже поздно. Лизэ и Лил уже вылетели на бой с разведывательным отрядом, появившимся на острове в заливе Клыков. Я обычно летала на спине у старой пестрой неясыти. Летала она просто фантастически, быстро и бесшумно, но в этот страшный день ее не оказалось на месте. Меня посадили на пятнистую сову, но той недоставало скорости. Когда я прилетела, расставленная Ифгаром ловушка уже захлопнулась. Все шло согласно коварному плану Ифгара, все, кроме одного — Лил была смертельно ранена в бою. Ифгар обезумел от горя, а Лизэ… он рухнул на землю.

Сорен оцепенел. Когда на птицу нападает внезапный страх, когда непреодолимый ужас сковывает ее желудок, тогда крылья у нее бессильно опускаются, и несчастная камнем падает на землю.

— К счастью, внизу пролетал белоголовый орел. Он спикировал вниз и успел подхватить Лизэ над самой водой. Но вот беда, орел поймал его за коготь и страшно изуродовал ему лапу. Разумеется, это было лучше, чем разбиться о воду и утонуть. Вы же знаете, совы совсем не умеют плавать. Раненый коготь так никогда и не зажил. Он причинял Лизэ жуткие боли, поэтому, в конце концов, он его просто откусил.

— Откусил собственный коготь? — недоверчиво пролепетал Сорен.

— Поверь мне, больно было только вначале. Потом стало намного легче, — прошипела Октавия и надолго замолчала.

Но Копуша чувствовал, что рассказ еще не закончен. Он шагнул вперед и тихо спросил:

— А что было дальше?

— Дальше? В битве, позже получившей название битвы Ледяных Когтей, я потеряла зрение. Когда Лизэ упал, я совсем потеряла голову и не заметила, как с подветренной стороны меня атаковала старая пятнистая неясыть. Я вытянулась во весь рост и во всю глотку орала на Лизэ, хотела заставить его очнуться.

В этот миг пятнистая неясыть подлетела и выцарапала мне глаза. Положила, так сказать, конец моей военной карьере. Для Лизэ тоже все было кончено. После смерти Лил он больше никогда не надевал боевых когтей, — старая змея помолчала и со вздохом кивнула на висевшее на стене оружие. — Эти когти были на нем в той битве. Я уговорила Лизэ сохранить их, чтобы не достались врагам.

— И что было потом?

— Понимаете, в то время мы с Лизэ уже давно были друзьями. Он сказал, что навсегда покончил с войной и решил удалиться на маленький островок в Горьком море, подальше от Ледяных Когтей. На этом острове жила небольшая община Братьев Глаукса, посвятивших себя изучению наук. У них была лучшая в мире библиотека. Там мы с Лизэ прожили несколько лет. Никто не задавал нам никаких вопросов. Лизэ с головой ушел в книги, он читал, читал и читал. Там он начал писать историю войны Ледяных Когтей, которую вы видели у него в спальне. Там же он впервые принялся за изучение метеорологии. На этом острове я примирилась со своей слепотой, научилась быть домашней прислугой и вскоре уже убирала гнездо Лизэ и остальных братьев.

— А как вы познакомились с сестрой мадам Плонк? — спросила Гильфи.

— Где-то за год до всех этих событий мачеха выжила ее из родного дупла. Тогда-то мы и познакомились. Бедняжка, она была так несчастна! С музыкой она навсегда покончила, другого дела еще не нашла. Но Лизэ с Лил сразу ее полюбили. Думаю, им пришлось по душе ее упрямство, а когти у нее уже тогда были золотые. Вот Лизэ и направил ее к кузнецу-одиночке с острова Черной Гагары.

— А как вы решили перебраться на Великое Древо?

— Это была идея одного из братьев Глаукса. Он видел, какие огромные знания накопил Лизэ, и считал, что было бы преступлением похоронить эти сокровища на пустынном острове. В общине не было молодежи, одни старики. А Лизэ был прирожденным наставником. Поэтому брат посоветовал ему отправиться на Великое Древо Га'Хуула, чтобы передавать свои знания молодым. Но Лизэ твердо решил, что никогда не будет воспитывать солдат и обучать искусству войны. Он поклялся, что до конца своихдней больше не притронется к боевым когтям.

Так мы очутились здесь. Я тоже принесла клятву мира, — прошипела Октавия и, помолчав, добавила: — Но сдается мне, пришло время ее нарушить. Я сделаю все для спасения моего любимого друга.

Октавия давно закончила свой удивительный рассказ, но друзья не решались нарушить молчания. Слишком многое нужно было обдумать. Не произнеся ни слова, они вернулись в свое дупло. Настала пора Первой Тьмы, и проснувшиеся Сумрак с Эглантиной готовились к вечерним занятиям.

— Где это вы были? — подозрительно сощурился Сумрак.

— Некогда объяснять, — отмахнулась Гильфи.

— Мы потом тебе все расскажем, — пообещал Сорен и обернулся к сестре. Она выглядела усталой и осунувшейся. Ее всегда блестящие черные глаза потускнели. — Эглантина, ты в порядке?

— Я плохо спала. Мне приснился какой-то страшный сон, но я никак не могу его вспомнить.

Пятеро друзей разлетелись по своим клювам. Все совы, независимо от клюва, должны были в обязательном порядке посещать остальные занятия. Но сегодня друзьям было не до уроков, а на навигации Сорен так задумался, что чуть не врезался в Примулу.