Во-первых, все они знали друг друга. Группа из нескольких человек сложилась стихийно. Горев, Гарбуз, Корж, Татура решили искать партизан. Тогда же их связной стала Матвеец. И опять все знали ее, и она в свою очередь тоже.

Со временем группа расширялась. В нее вошли Коробченко, Николай Ярмош — дядя Коржа, Василий Ярмош — двоюродный брат Коржа, Хомченко, Назаренко.

Подпольщики провели несколько удачных диверсионных актов. Это окрылило их. Казалось, теперь им все под силу. Подпольщики теряли элементарную бдительность.

В это время гестапо, встревоженное участившимися диверсионными актами, усилило свою работу.

Группа Горева была крайне уязвима. Достаточно арестовать одного — и под пытками он мог выдать всю агентурную сеть.

А подпольщики тем временем делали ошибку за ошибкой.

Примером тому может служить просчет Николая Коржа. По заданию командования отряда он устроился на работу в городскую управу. Однажды Корж явился на службу со свежими номерами газеты «Правда» во внутреннем кармане пальто.

Когда он вышел в другой кабинет, молодые сотрудницы, работавшие с ним, пошарили по карманам и неожиданно обнаружили… центральную газету Советского Союза.

Теперь девушки с восхищением смотрели на Коржа. Тот дознался, в чем дело, отругал их, приказал молчать. На том, как ему казалось, инцидент был исчерпан.

Девушки с гордостью поведали о Корже-подпольщике своим подругам, родным, и слух пополз по городу.

Даже провал Павла Кирбая не насторожил ни руководство отряда, ни подпольщиков. За ошибки пришлось расплачиваться кровью, жизнями боевых товарищей.

Уже после провала Черный и его разведчики поняли, что при первой опасности группу Горева следовало вывести в лес, а вместо них развернуть сеть новых информаторов, строго придерживаясь законов конспирации.

Однако были не только поражения и провалы, но и победы — настоящие, большие. Такой победой партизан стал подрыв кинотеатра в Микашевичах. И подготовил его тот самый Ваня Конопатский, который поначалу показался Черному робким и даже трусоватым. А Ваня совершил настоящий подвиг.

Он долго, не торопясь, продумывал и готовил этот диверсионный акт. Тут было о чем задуматься и Конопатскому, и его руководителям в партизанском отряде.

Как доставить взрывчатку домой Конопатскому? Придумали. Выручил Пришкель. Он приспособил в телеге тайник и перевозил тол. Одна ездка — десяток килограммов. Однако ездить пришлось три раза.

Теперь Ивану надо было не только сохранить его в доме, но и перетащить в кинотеатр. Носил по одной шашке в кармане брюк. Надевал пальто и на работу.

Шашки таскал не по ночам, а утром, когда шел на работу, и вечером, отправляясь на вечерний сеанс кино. Потом из кинобудки толовые шашки закладывал в подполье.

Но и это было полдела. Теперь предстояло протянуть проводку к электродетонаторам. Однако возня киномеханика с проводкой не вызвала подозрения ни у немцев, ни у полицаев.

Теперь новая задачка. Как произвести взрыв в нужный момент и самому остаться в живых? Разведчики разработали такую легенду. Накануне, перед тем как фашисты соберутся в кинотеатр, присоединить провода, идущие от детонаторов, к рубильнику.

Когда зал заполнится, киномеханик вдруг обнаруживает «неожиданные» неполадки с проводкой. Он просит любого полицая подежурить в кинобудке (пока не исправит неполадку), и минут через пять после ухода Конопатского включить рубильник для проверки «фазы».

Взрыв был назначен на 7 ноября, но немцы совещание перенесли на более поздний срок. И вот этот срок наступил. Фашисты собрались в клубе 17 ноября. Приехали несколько офицеров, некоторые из них только что прибыли из Германии, унтер-офицеры, немецкие солдаты, полицаи. Зал был забит до отказа.

Конопатский все сделал, как и планировалось. Он пригласил полицая, объяснил, мол, барахлит проводка, и попросил включить рубильник через несколько минут. Полицай все исполнил в точности. Микашевичи вздрогнули от взрыва.

Конопатский благополучно ушел в лес. Он чувствовал себя именинником. И по праву. А вот те, кто руководил его работой, могли поступить тоньше, умнее. Тогда бы и клуб поднялся на воздух, и Ваня, как ценный разведчик, остался бы вне подозрений в Микашевичах.

Ну, например, если бы Иван, когда выскользнул из клуба, не убежал, а подошел к стоящим в оцеплении полицаям и пожаловался, мол, выгнал из будки, не доверяют. Разумеется, его бы спросили, кто выгнал? Да, полицай какой-то.

Вполне жизненная легенда. Но увы, опыта у разведчиков еще было маловато: не додумали, не догадались.