Второе важнейшее направление работы — диверсионные акты.

Однако, чтобы успешно действовать в тылу врага, тем более на чужой территории, следовало ясно представлять политическую обстановку в своем районе.

А обстановка эта была крайне сложной и противоречивой. Польшу «раздирали» два крупных политических движения — пресловутая Рада народного единства и Крайова Рада Народова. Однако они были крайне неоднородны. Под крылом Рады народного единства сошлись приверженцы эмигрантского польского правительства из Лондона, ярые поклонники Пилсудского, правое крыло крестьянской партии. Крайова Рада Народова объединяла Польскую рабочую партию, Социалистическую рабочую партию, левое крыло Крестьянской партии и другие мелкие политические организации.

У каждого из этих политдвижений — своя армия. Таким образом, на тот период в Польше было две армии — Армия крайова под руководством ставленника эмигрантского правительства Бур-Комаровского и Армия людова, которой командовал Роля-Жимерский.

Словом, армии в Польше вроде как были, только вот бороться с фашистами оказалось некому.

В сентябре 1944 года, возвратившись в Москву, Герой Советского Союза, начальник оперативного центра ГРУ подполковник Николай Банов напишет такие слова в своем отчете: «Боевых организованных групп польских партизан за Бугом не было. В открытую борьбу с немцами поляки не вступали.

Были группы русских партизан, но они в основном жили для себя.

В районе, который контролировал мой оперцентр, находилась всего одна польская партизанская группа подполковника Метека, и та на полулегальном положении. Местный партизанский актив жил дома и лишь изредка выходил на боевые дела».

Это подлинная оценка Черного, нашего легендарного партизанского командира, зафиксированная в документах спецархива ГРУ. Такова историческая правда. Пусть и горькая.

Так что начинать Черному пришлось практически на пустом месте, с нуля. Если не сказать больше. Ведь националисты, аковцы (представители Армии крайовой. — Авт.), напрямую противостояли советским партизанам.

И тому тоже есть документальные подтверждения.

Один из партизанских командиров Магомет в мае 1944 года сообщал: «Вооруженные поляки уничтожают наши мелкие группы 5-10 человек. Партизаны исчезают бесследно.

Обстрел партизанских групп на дорогах и в селах заставил ответить огнем. Результат: протест со стороны представителей Армии крайовой. Докладываю, что национальные польские группы себя не оправдали».

«В Луковских лесах, кроме нас, партизан нет. Есть польская вооруженная группа до 150 человек.

Эта группа открыто борьбы, не ведет, но всячески препятствует нашей деятельности, оказывая отрицательное влияние на местное население».

В свою очередь Центр предупреждал партизан: «Обстановка за Бугом коренным образом отличается от обстановки и условий работы на нашей территории. В связи с этим требуется изменить и методы работы.

Ваше хозяйство за короткий срок чрезвычайно выросло. При таком росте не исключена возможность проникновения к вам трусов, мародеров, шпионов и провокаторов.

Есть данные, что польские националистические организации специально засылают к вам своих людей».

Однако, несмотря на трудности, противостояние фашистов и польских националистов, советские разведчики не собирались отступать. Решили наладить связь с подполковником Метеком. Если уж в боевых делах его люди несильны, то связь с местным населением, надо думать, у него крепкая. Как доложили Хаджи и Гора, подпольщики Метека разбросаны по всему Люблинскому воеводству.

А это уже немало.

Следовало выйти и на русских партизан, активизировать их деятельность, помочь оружием. Решили, не докладывая, встретиться с командиром самого крупного местного партизанского отряда Серафимом Алексеевым. В прошлом Алексеев — сержант Красной армии. Попал в окружение еще летом сорок первого, собрал вокруг себя сотню людей, с тех пор и партизанил. Иное дело, что все эти нелегкие три года не было у его отряда ни связи с Большой землей, ни оружия, ни боеприпасов. Что отбивали, захватывали у фашистов, тем и воевали.

Обсудив и взвесив все «за» и «против», Черный решил, не откладывая, нанести удар по местной немецкой администрации в сельских районах, то есть по полицаям и солтысам, которые мешают их работе. Эти полицейские посты, разбросанные по деревням, селам, хуторам представляли реальную опасность для его оперцентра и, если не вооруженную, то информационную. Ведь полицаи были ушами и глазами фашистов в районе.

И Черный в одну ночь со своими партизанами громит двенадцать полицейских постов. Остальные полицаи в страхе бегут в города.