В среде сатанистов обычно уважительно относятся к Заратустре, так уж сложилось благодаря Фридриху Ницше. Но смешивать Заратустру, выведенного Ницше, и его исторического прототипа, отнюдь не стоит.

Понимать зло как субъективное отношение — слишком тяжелая задача для заурядных мозгов. Значительно легче развести добро и зло по разным лагерям, отнести к различным источникам, субстратам и психическим способностям, к разным породам людей, нежели выявлять их в характере противоборства сил, явлений, индивидуумов, общественных групп.

Зороастрийцы первыми возвели в абсолют относительные понятия, избыточные для мироздания. Сознание порвали надвое, и оно перестало адекватно воспринимать мир; после отторжения же одной из половин восприятие мира получилось полностью неадекватным, что и стало, так сказать, доброй традицией чел-овечества вплоть до настоящего времени. Как вам заявление по типу: "Ян обязательно победит этот мерзкий инь!"? Есть мнение, что иудеи переняли идею абсолютной полярности добра и зла во время вавилонского плена. Моральный дуализм именно из этой пробирки заразил все чел-овечество.

Здесь можно отметить, что отсутствует в архетипе Сатаны: в нем не было, нет и никогда не будет дуализма как противопоставления сражающихся иллюзорных сущностей.

Если первоначально маги [63] приносили дань уважения обоим началам, то все дальнейшее развитие морали (а также мировосприятия) было заложено однобоким. Поздний текст присяги приверженца зороастризма уже начинается с проклятия дэвов. А в персидском эпосе, прекрасно изложенном Фирдоуси в «Шахнаме», симпатии конкретно определены и содержится уверенность, что "Добро, несмотря ни на что, победит, поставит Зло на колени и зверски убьет". «Зло» изображено предельно отталкивающим. Например, Зоххак: царь-тиран, поклонник Аримана, от поцелуя которого на его плечах выросли две змеи. Чтобы змеи не тревожили царя, им ежедневно давали на обед мозги двух юношей (любой биолог, думается, подтвердит, что этот рацион обычен для змей). Образ явно создан внушать отвращение. Вообще, все поклонники Аримана в «Шахнаме» представлены из разряда жестоких тиранов и захватчиков.

В древнеиранской религии враждебные человеку сверхъестественные силы образуют целое царство. Возглавляет его Ариман (Ангро-Майнью, что означает "Злая Мысль") — злой бог разрушения, соединяющий в себе Айшму (Хищничество, Разбой), Друджу (Ложь) и олицетворения иных пороков. Проникнув в созданный добрым богом Ормуздом мир, Ариман испортил многое из того, что первоначально было совершенным. Огонь осквернен дымом, пресная вода — солью, цветущая земля — бесплодной пустыней, а неподвластные увяданию и гибели растения, животные и люди — смертью. В дальнейшем он со своим воинством либо разрушает то, что необходимо людям, либо создает то, что для них пагубно: например, злобных колдунов, гнет чужеземных правителей, "сверхшатание мыслей", грех педерастии, неурочные регулы, вредных животных и насекомых, холодную зиму и т. п. Бог Тьмы есть, таким образом, первоисточник всякого физического, социального и морального зла: и дурной погоды, и отклонений в нравах, и вообще он один во всем виноват.

Дух разрушения считался злобным по сущности, а не под давлением обстоятельств. Он совершает зло добровольно и вместе с тем в соответствии со своей природой, которая неизменна. Даже будучи побежденным, он не может служить благу людей. Поэтому зороастризм видел финал мировой драмы не в господстве добра над злом, а в окончательном отделении сил света от сил тьмы и полном уничтожении последних.

Дуалистическое мировоззрение отрицательно оценивает взаимопроникновение, смешение, диффузию сущностей. Чистота в такой системе ценностей приобретает исключительное значение.

Можно на примере Аримана показать характерную особенность добавления к архетипу Сатаны Темных Богов — поскольку характер таких сущностей всегда впоследствии искажен белосветниками, то происходит любопытный процесс: образно говоря, "по характеру" добавляется изначальное, не половинчато-обрубленное, а гармоничное с Природой толкование, а "по силе" добавляется "жуткий демон", который берет силу не только от почитания своих сторонников, но и от ужаса перед ним их противников, что весьма усиливает соответствующий эгрегор.

Добро, согласно зороастризму, существовало отдельно от зла в первоначальном божественном творении Ормузда (Ахура-Мазды, "Владыки Всеведающего") и должно было снова обособиться на третьей стадии космической истории, после уничтожения зла. Вторая историческая фаза, когда добро сражается со злом, [64] — худшее и тяжелейшее время. На этой фазе линия фронта проходит через всю вселенную. Добрым язатам противостоят злые дайвы, миролюбивым арийцам — коварные чужеземцы, скоту и собакам — ядовитые мухи и змеи, злакам и плодовым деревьям — сорняки и колючки, ласковому солнцу — темная зимняя стужа. Вредоносны также люди, отмеченные физическими недостатками и болезнями: прокаженные, слепые, глухие, горбатые, карлики, слабоумные, страдающие горячкой и грыжей. Темные силы просачиваются и начинают концентрироваться в любой точке земли, там, где силы добра ослаблены болезнью, смертью или гниением.

Обратите внимание, что здесь еще сохранились крупицы языческого здравого смысла: физические болезни и слабоумие считаются дефектом, вредоносным фактором. В дальнейшем чел-овечество утратит и эту крупицу — в "цивилизованном обществе" (т. е. — с прохристианскими ценностями, как сложилось исторически) богоугодны блаженные и убогие. Юродивые станут считаются более близкими к познанию Мира, чем крупнейшие ученые и философы [65] … Отметим на этом примере очередной аспект архетипа Сатаны: стремление к развитию, в первую очередь — умственному.