Для большого музыканта гораздо важнее нравственная что ли установка, нравственное отношение к миру и к людям. Это сказывается гораздо больше на результате — станет ли человек большим музыкантом или просто ремесленником от музыки.

Возьмите случай с Алешей Пановым. Да, тот самый московский малыш, который запросто, играючи, может подобрать любое однажды услышанное произведение — симфоническое, эстрадное, вокальное, сам свободно и легко сочиняет, импровизирует. Уникальное явление, граничащее с чудом. Его глубокие музыкальные способности основываются не на особенностях слухового аппарата, а на личностном значении музыки для Алеши. Отцу удалось, понимаете, превратить музыку в самый понятный язык общения с любимыми для него людьми, с ним, прежде всего, с отцом.

Феноменальными Алешкиными способностями заинтересовались в центральной музыкальной школе. Лучшего преподавателя выделили. Он начал обучать тому, чему привык — технике работы с клавиатурой. А мальчишке это неинтересно. Техника для него что-то второстепенное и побочное. Технику он изобретает сам. Ручонка-то маленькая — не то что октаву, терцию взять не может. Так он где локтем ударит, где очень быстро перебросит руку, так что это сливается в восприятии. Педагог бился — бился, но ничего с ним сделать не мог. Техникой Алешку вооружать, пока бессмысленно, он ее потом возьмет. Правда, судьба Алеши на будущее открыта, неизвестна. Если не сумеем понять, чему и как его учить, годам к двенадцати способности могут заглохнуть, и никакого музыканта из него не получится.

— Как вы относитесь к опыту Новосибирской математической школы, куда собирают одаренных ребят?

— На всю эту работу смотрю очень скептически. Тут речь идет о том, чтобы сфокусировать то, что как-то случайно сложилось, а не о том, чтобы формировать способности каждого. И потом нужна ли установка на раннюю специализацию? Новосибирский опыт, насколько мне известно, не удался. Через 5-6 лет эти школы съехали на тот же уровень, на общий.

В том, что способности, талант можно развить у каждого человека меня окончательно убедил Загорский эксперимент, имеющий мировое звучание. Вы, конечно, знаете суть эксперимента, позволяющего как в замедленной киносъемке проследить узловые этапы становления человеческой личности, сознания, самосознания, воли, эмоционального строя и нравственных начал. В Загорске вот уже больше десяти лет воспитываются в интернате слепоглухонемые дети. Нет, это не просто гуманистическое решение узкодефектологической задачи. Эксперимент имеет значение, подчеркиваю еще раз, для понимания формирования человеческой личности вообще. Биологически это те же дети, но их психику сознательно, целенаправленно, основываясь на марксистской концепции человека, формирует, лепит педагог.

Четверо ребят только что защитили дипломы на психологическом факультете МГУ. Они выросли на моих глазах. Я видел, как свершалось педагогами чудо рождения души и становления таланта. Это потрясающие факты. Те, кто были отгорожены от мира непроницаемой стеной слепоглухоты, не имели ни психики, ни самосознания, стали высокообразованными, талантливыми людьми с острой теоретической хваткой, овладели высотами мировой культуры, увидели окружающее глазами человечества. Саша Суворов пишет научные работы по проблеме творческого воображения, сам сочиняет стихи, и неплохие. Сережа Сироткин исследует роль языка и речи в развитии человеческой психики. Наташа Корнеева занята труднейшей темой нравственного формирования личности. Юра Лернер увлекается лепкой. Он создал скульптурный портрет их общего любимого учителя и друга Александра Ивановича Мещерякова, недавно скончавшегося.

— Эвальд Васильевич, а нельзя ли сказать, что процесс становления личности ребят — взаимное обогащение и воспитание таланта, я имею виду педагога?

— Конечно, конечно. Воспитателя тоже нужно воспитывать, как говорил Карл Маркс. И Мещеряков, и я, и многие другие на этом процессе формирования слепоглухих научились очень и очень многому. Я это почитаю за величайшее счастье, потому что мне как философу работа с ребятами дала бесконечно больше, чем я им мог дать. Я другими глазами сумел прочитать многие вещи у Декарта, Спинозы, Лейбница, Канта, у Маркса.

В частности, большущая проблема философская «Что такое мышление, как способность человеческая?». Задайте такой, казалось бы, простой вопрос любому встречному-поперечному, даже академику философии и психологии… И я до знакомства с ними затруднился бы на него ответить. После этой работы — у меня основанное на фактах убеждение: это умение человеческого тела поступать и действовать с телами внешнего мира сообразно их собственной логике. Мыслящим существом каждый ребятенок, а не только слепоглухой, становится там, где он научается умно обращаться с предметами, созданными человеком для человека — ложка, тарелка, игрушка, одеяло и прочее. Когда он в этом мире осваивается и начинает действовать в нем по-человечески, он и обретает то, что мы называем человеческим мышлением, умом.

— Вот вы говорите, рождение таланта. Но ведь у слепоглухих, воспитанных, казалось бы, в одних и тех же условиях, сложился особый склад ума, своя творческая направленность?

— Ни у слепых, ни у зрячих никогда вы не обнаружите одинаковой системы микроусловий, формирующих личность. Часто задают такой вопрос: вот у меня детишки близнецы, в одной семье росли, а такие разные. Но дело в том, что у маленького ребенка, в отличие от нас с вами, нет критерия для отличения важного от неважного. Здесь имеет значение даже, в каком месте комнаты стоят их кроватки по отношению к солнечному свету.

Западногерманские психологи провели недавно такой эксперимент: наблюдение за близнецами, для которых попытались создать максимально тождественные условия. Реакции близнецов на одни и те же вещи до поры до времени были тождественными. А потом вдруг — резкое расхождение. В чем дело? Оказывается, накануне одного ребенка ласково погладили по голове, а другого наградили шлепком.

— Если роль случайностей так велика, то проблема формирования способностей еще больше затрудняется.