без автора
Шрифт:
А другой сказал и отличился:
Скажу - померанцев рощи, веет коль ветерок И ветви под тяжестью плодов изогнулись, Подобны щекам, красой блестящим, когда в часы Привета приблизились к ним щеки другие.А другой сказал и отличился:
Оленя попросили мы: "Опиши Ты этот сад и в нем померанцы нам". И молвил он: "Ваш сад - мой лик, а сорвал Кто померанец, тот сорвал жар огня".И были в этом саду лимоны, цветом подобные золоту, и спустились они с высочайшего места и свешиваются на ветвях, подобные слиткам золота, и сказал о них порт, безумно влюблённый:
Не видишь ли рощи ты лимонной, что вся в плодах? Склонились когда, страшна им гибель грозящая. И кажется нам, когда пронёсся в них ветерок, Что ветви нагружены тростями из золота."И были в этом саду лимоны с толстой кожей, спускавшиеся с ветвей своих, точно груди девушек, подобных газелям, и был в них предел желания, как сказал о них и отличился поэт:
Прекрасный я увидал лимон средь садов сейчас. На ветках зелёных, - с девы станом сравню я их. Когда наклоняет ветер плод, он склоняется, Как мячик из золота на палке смарагдовой.И были в этом саду сладкие лимоны с прекрасным запахом, подобные куриным яйцам; и желтизна их - украшение плодов, а запах их несётся к срывающему, как сказал кто-то из описывающих:
Не видишь ли лимон - когда явится, Влечёт к себе все очи сияньем И кажется куриным яйцом он нам, Испачканным рукою в шафране.И были в этом саду всякие плоды, цветы и зелень и благовонные растения - жасмин, бирючина, перец, лаванда и роза, во всевозможных видах своих, и баранья трава, и мирта, и все цветы полностью, всяких сортов. И это был сад несравненный, и казался он смотрящему уголком райских садов: когда входил в него больной, он выходил оттуда, как ярый лев. И не в силах описать его язык, таковы его чудеса и диковинки, которые найдутся только в райских садах; да и как же нет, если имя его привратника - Ридван! Но все же между этими двумя садами - различие.
И когда дети купцов погуляли по саду, они сели, погуляв и походив, под одним из портиков в саду и посадили Нур-ад-дина посредине портика..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала восемьсот шестьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что сыновья купцов, когда сели под портиком, посадили Нур-ад-дина посредине портика на ковре из вышитой кожи, и он облокотился на подушку, набитую перьями страусов, верх которой был из беличьего меха, и ему подали веер из перьев страуса, на котором были написаны такие стихи:
Вот веер навевает ароматы, Подобные духам, в минуту счастья. Всегда ведёт тот благовонный запах К лицу того, кто славен, благороден.А потом юноши сняли бывшие на них тюрбаны и одежды и сели, и начали разговаривать и беседовать, соединяя друг с другом концы слов, и каждый из них вглядывался в Нур-ад-дина и смотрел на красоту его облика. И когда они спокойно просидели некоторое время, приблизился к ним чёрный раб, на голове которого была кожаная скатерть для кушанья, уставленная сосудами из хрусталя, так как один из сыновей купцов наказал перед уходом в сад своим домашним, чтобы они прислали её. И было на этой скатерти то, что бегает, и летает, и плавает в морях, - ката, перепёлки, птенцы голубей и ягнята и наилучшая рыба. И когда эту скатерть положили перед юношами, они подошли к ней и поели вдоволь, и, окончив есть, они поднялись от трапезы и вымыли руки чистой водой и мылом, надушённым мускусом, а потом обсушили руки платками, шитыми шёлком и золотыми нитками. И они подали Нур-ад-дину платок, обшитый каймой червонного золота, и он вытер руки, а потом принесли кофе, и юноши выпили сколько кому требовалось и сели за беседу.
И вдруг садовник того сада ушёл и вернулся с корзинкой, полной роз, и спросил: "Что вы скажете, господа паши, о цветах?" И кто-то из сыновей купцов сказал: "В них нет дурного, особенно в розах, от них не отказываются".
– "Да, - ответил садовник, - но у нас в обычае давать розы только за стихи под вино, и тот, кто хочет их взять, пусть скажет какие-нибудь стихи, подходящие к месту". А сыновей купцов было десять человек, и один из них сказал: "Хорошо! Дай мне, и я скажу тебе стихи, подходящие к месту". И садовник дал ему пучок роз, и юноша взял его и произнёс такие стихи:
Потом садовник подал пучок роз второму, и тот взял его и произнёс такое двустишие:
"Вот тебе роза, о мой господин, Мускус напомнит дыханье её. То дева - влюблённый её увидал, И быстро закрылась она рукавом".