Пирамида Луны оказалась чуть меньше пирамиды Солнца, но и на неё Фриц строго-настрого отказался забираться.

Самой маленькой из всех в Теотиуакане была пирамида пернатого змея Кецалькоатля, которую Адам обошёл вокруг несколько раз.

– Однажды, – заявил он порядком уставшему помощнику, – в честь какого-то знаменательного события с этой пирамиды было сброшено двадцать тысяч пленников за один день.

– Чего? – толстяк недоумённо посмотрел на босса. – Но ведь падать невысоко, не все, видно, на земле разбивались.

– Как бы не так, – Крюгер торжественно усмехнулся, – их сбрасывали с пирамиды уже мёртвыми, с вырванным сердцем и отрезанной головой.

– Ой, герр Адам, ну, пожалуйста, не нужно подробностей! – взмолился толстяк. – Вы хотите полностью перебить мне аппетит? У меня и так уже внутренности битый час исполняют «Полёт валькирии» Вагнера.

– Намёк понят, – пробурчал отважный охотник за артефактами, разглядывая в бинокль вершину пирамиды Кецалькоатля.

Возможно, ему и показалось, но среди разгуливающих там туристов промелькнула знакомая бледная физиономия.

Скверный знак.

Очень скверный.

Осмотром ацтекских пирамид Адам был слегка разочарован. В цветных иллюстрированных проспектах они выглядели куда более привлекательно, что в полной мере зависело от уровня мастерства фотографа.

Унынье. Запустенье. Все фрески и барельефы посвящены лишь двум сюжетам: либо войнам, либо жертвоприношениям. Словно ацтеки только тем и занимались, что рубили в капусту своих территориальных соседей, а тех, кого удалось захватить в бою в плен, сбрасывали с распоротой грудной клеткой с пирамид в честь какого-нибудь Уицилопочтли.

«А чему здесь удивляться? – думал Адам, пока они с Фрицем искали местный ресторанчик для туристов. – Искусство ацтеков носит отпечаток их религии. Ведь именно они развили и довели до завершения идею о мироздании, как о единстве и равновесии двух противоположных начал – жизни и смерти. Нарушение равновесия должно было повлечь небывалую катастрофу и гибель всего живого. Чтобы этого избежать требовались бесконечные человеческие жертвоприношения. Всё это нашло образное воплощение в изображении страшной ацтекской богини жизни и смерти Коатликуэ. Вместо головы у неё был голый человеческий череп, а одежда состояла из извивающихся клубков змей. Даже солнце по представлениям ацтеков не вставало без каждодневного ритуального пролития крови, а что уж говорить о сборе урожая, посеве и прочем… Везде требовалась горячая человеческая кровь, иначе остановилась бы сама жизнь…».

– Герр Адам, по-моему, это то, что надо.

Туристы остановились у довольно приличного ресторанчика, большая часть столиков которого находилась под открытым небом. Назывался ресторанчик довольно легкомысленно «Ча-ча-ча», но это изрядно проголодавшихся путешественников ничуть не смутило.

Многие столики были заняты, но Фриц, передвигаясь в предвкушении трапезы какими-то непонятными скачками, сумел отыскать пустой столик у небольшого, окружённого маленькими пальмочками искусственного озерца.

– Чего желают сеньоры? – вежливо спросил по-английски подошедший официант.

Фриц испуганно пробежался глазами по солидному меню. Ни одно из названий не было ему знакомо. Толстяк с надеждой посмотрел на босса.

– Давай, выбирай, не стесняйся, – весело ответил ему Адам, – ты ведь так хотел поесть.

Мысленно скрестив на правой руке два пальца, Думкопф наугад выбрал четыре блюда с длинными испанскими названиями, стараясь брать те, что подороже. Видов же текилы было и вовсе неописуемое количество, но Крюгер, чувствуя приближение вечера, посоветовал помощнику воздержаться от крепкоградусных возлияний.

В ожидании заказа Адам увидел странную картину: к искусственному озерцу рядом с их столиком подошёл полный усатый мужчина в белом колпаке повара с небольшой железной кастрюлей в руках.

– Эй, Фриц, гляди, – Крюгер ткнул, рассеяно зевающего помощника в плечо.

На глазах у озадаченных туристов повар невозмутимо высыпал содержимое кастрюли прямо в искусственный водоем, после чего так же невозмутимо удалился.

– Рыбки? – предположил Думкопф.

– Пираньи, – поправил толстяка охотник за артефактами.

Листья пальм у края озерца нервно затряслись.

– Интересно, – встав из-за столика, Адам подошёл ближе.

Листья пальм продолжали подрагивать.

– Герр Адам, может… – начал было Фриц, но закончить мысль так и не успел.

– Матерь Божья, – воскликнул Крюгер, но было поздно.

Из густых зарослей стремительно ринулась узкая зубастая морда, мёртвой хваткой вцепившись в правый сапог Адама.

– Официант? – нервно позвал охотник за артефактами, с отвращением пиная маленького крокодила левым сапогом.