— Разве мы не должны вступить в бой? — удивился Зигфинн.

— С удовольствием оставлю тебе меч, — фыркнул Кальдер. — И десять секунд. Пока будешь сражаться с сотней ордынцев, будешь чувствовать себя настоящим героем. А потом они повесят тебя на твоих же внутренностях.

— А мы можем выбраться за пределы страны? — спросила Бруния.

Данаин покачал головой.

— Границы охраняются как никакое другое место королевства. Воины стоят там плечом к плечу.

— Нам нужно найти место, где нас никто не будет искать, — пробормотал Кальдер, — куда Хурган не отправит свои войска. Какое-нибудь место вроде…

— Вормса, — уверенно заявил Зигфинн и, увидев изумленные взгляды, устремленные на него, объяснил: — Хурган никогда не подумает, что мы отправимся к нему, вместо того чтобы бежать прочь. И патрули в Вормс он посылать не станет, потому что город уже и так в руках Орды.

— Это безумие! — рявкнул Данаин. — Но звучит достаточно заманчиво!

— К тому же там у нас появится возможность вернуть историю в свое истинное русло, — поддержала его Бруния. Она гордо посмотрела на Зигфинна.

Кальдер медленно кивнул.

— Меня уже давно не было в городе. Да и вряд ли будет хуже. Значит, решено: направляемся в Вормс. Через два часа, когда стемнеет, будем выступать.

То немногое, что было у Брунии, — меч, платье, расческа и накидка, — она сложила в кожаный мешок и перекинула его через плечо. Девушка волновалась. Ее кровь кипела. Внезапно у нее появилась цель. Задание.

Вормс. Ребенком Бруния бывала там. Это был прекрасный город с множеством христианских церквей, высоким уровнем культуры и большим количеством образованных людей. Все новое в этом мире, все, что становилось модным, появлялось именно там. Принцессу пугала мысль о том, что стало с этим городом в результате правления Хургана.

— Мы умрем, — послышался голос Кальдера за ее спиной.

Испугавшись, принцесса повернулась.

— Я не верю в это.

Повстанец грустно рассмеялся.

— Если нам удастся сбежать от ордынцев, это будет чудом, я уже не говорю о том, чтобы добраться до Вормса.

— Зачем же тогда пытаться? — упрямо спросила Бруния.

Кальдер сделал шаг ей навстречу, и принцесса разозлилась сама на себя за то, что начала дрожать.

— Потому что такова наша природа. Ловить то, что убегает от нас, требовать то, в чем нам отказывают, — ответил Кальдер.

Схватив ее за платье в том месте, где час назад возлежала рука Зигфинна, он с силой притянул девушку к себе.

— Сейчас у нас нет ни времени, ни возможности, — заявила Бруния, стараясь говорить как можно холоднее, несмотря на огонь в крови.

— Время есть всегда, — хрипло пробормотал Кальдер. — И, вероятно, это наша последняя возможность.

Брунию влекло к Кальдеру, но она уперлась руками ему в грудь.

— Отпусти меня. Мое сердце принадлежит не тебе.

— А мне твое сердце и не нужно, — ответил он, опуская руку на ее лоно.

Бруния закрыла глаза. Сильные, умелые пальцы вызывали столь приятные ощущения, хотя все это было неправильно. Как же она мечтала об этом…

Рука Кальдера скользнула по ее бедру и, забравшись под платье, поползла вверх по голой ноге. Он быстро нащупал средоточие ее страсти, и принцесса тихо застонала. Он заставил ее замолчать, впившись в губы Брунии жадным поцелуем.

Она ответила на этот поцелуй. Развернув девушку, Кальдер толкнул ее животом на кровать, и она услышала, как расстегнулся его ремень и упал на пол.

— Нет, — прошептала она, сжимая руками спинку кровати. — Нет.

Повстанец задрал ее платье, обнажив спину.

— Тогда скажи мне, что ты этого не хочешь. Произнеси мое имя и оттолкни меня.

Бруния чувствовала его у себя между ног, которые сами собой раздвинулись. Жар в ней готов был вырваться наружу. Похоть сражалась со страхом, и страх, видимо, проигрывал.

Она чувствовала, что Кальдер прижался к ее девственному телу. Он готов был войти в нее. Бруния застонала, на этот раз громче.

Затем она почувствовала его горячее дыхание у себя за ухом.

— Произнеси мое имя и откажи мне.