Голос возвращается ко мне — тихий, бесцветный.

— Твою сестру?.. — Я встаю и на подгибающихся ногах, держась за стенку, направляюсь к двери. Мне нужно отсюда уйти. — Вряд ли ты найдешь ее здесь.

В воскресенье, последний день каникул, школа взрывается шумом, суматохой, рыданиями мам и возбужденным гомоном девочек. Даже первоклашки, отдохнувшие за каникулы, рады возвращению к школьной жизни. Старшие девочки без заминки вписываются в школьную рутину — оживленно болтают с подружками, небрежно машут на прощанье родителям.

Отец Лекси не заходит внутрь вместе с дочкой и не дожидается, пока та втащит чемодан по ступенькам главного входа.

— Привет, — говорю я. — Хорошо отдохнула?

На следующий день после переполоха за ней наконец приехали. И с тех пор никаких страшных физиономий в окнах замечено не было.

— Вроде нормально, — отвечает Лекси. — Почти все время была сама по себе.

Она идет к своей комнате, и я помогаю ей распаковать вещи. Сверху лежит подарочная коробка с шампунем и кондиционером, по всей видимости, очень дорогими.

— Это вам. — Лекси протягивает мне серебристую коробку. — Та фигня, что вы мне дали, — полный отстой. — Она ухмыляется. — Я сделала, как вы сказали — налила ее во флакон от шампуня папиной подружки.

— И? — Я снимаю крышечку, вдыхаю аромат косметики, которую я покупала в прошлой жизни, и благодарно обнимаю Лекси. — Спасибо!

— Папа сказал, что волосы у нее пахнут восхитительно, и оба пропали на несколько часов. Мне никогда не победить. Я ему просто не нужна.

— Глупости, Лекси.

Интересно, когда именно человек становится невидимкой? При том, что никуда и не пропадал?

Голубая ленточка, скобки на зубах у одной и длинные светлые волосы у другой — я вспоминаю, как мысленно велела себе при следующей встрече с ними задать вопрос. Этих девочек я приметила в кабинете информатики довольно давно, еще когда Лекси заболела, но картинка на мониторе их компьютера отпечаталась в моем сознании. Я даже пробовала сама зайти на сайт с компьютера в комнате отдыха, но доступ оказался заблокирован. Чересчур усердный лаборант, надо полагать, или же судьба намекала мне, что от добра добра не ищут.

— Вы пожалуетесь мистеру Мак-Бейну? — Девчонка округляет глаза и одновременно опускает их долу — приемчик, который со мной не пройдет. Я их все знаю как свои пять пальцев.

— Может, да, а может, нет. Кое от чего зависит. — Самой не нравится, что я делаю, но у меня такая жгучая надобность, такой силы желание, что, возможно — только возможно, — они помогут мне заполнить крошечную частичку безнадежной пустоты, в которую превратилась моя жизнь.

— От чего? — спрашивает вторая девочка. Обе стоят передо мной, сцепив ладони на животах.

— От того, дадите вы мне попробовать или нет, — говорю я с таким видом, как будто женщине моего возраста просить о таком — в порядке вещей.

Они переглядываются, и я улавливаю робкую улыбку облегчения на их лицах.

— Вы это серьезно? — уточняет та, что повыше.

— А почему нет? — Я пытаюсь изобразить негодование. — Вы же не хотите, чтобы мистеру Мак-Бейну стало известно, чем вы занимаетесь на его уроках, верно?

Какая подлость, я сама себе противна. Однако другого выхода у меня нет.

— Не-ет, не хотим. Но если вы ему пожалуетесь про тот сайт, мы скажем, что не заходили.

— Думаете, он поверит вам, а не мне?

— Ага! Через школьную систему ограничения доступа на этот сайт не попасть, все такие сайты под запретом.

При мысли о крамольных сайтах девчонки корчат рожи и хихикают, но, по-моему, они просто психуют. Мой шантаж им нравится не больше, чем мне шантажировать их.

— И как же вы вошли? Я видела собственными глазами.

— А мы спецы!

— Фанаты компьютерные, — вступает блондиночка. — Технари, знаете ли. Мы это умеем.

— То есть нашли способ заходить на сайты, которые в школе запрещены? — Мне не верится. В отличие от этой парочки, я в технике мало что смыслю и всегда полагала: если что заблокировано, то заблокировано.

— Точно. Мы завели свой собственный сервер-заместитель. Пока сетевой координатор не обнаружил нашего адреса, нам ничего не грозит. Мы засыпались только потому, что Лекси заболела и вы увидели экран. Мистер Мак-Бейн всегда сидит на своем месте, по классу не ходит. — Девчонка вопросительно смотрит на меня. — Так вы настучите на нас?