— Ох… Так тяжело, когда подумаешь, что его больше нет. Его здесь все так любили. Я пришла на службу в контору в пятнадцать лет, двадцать лет отработала, мы всегда общались. Невозможно понять, зачем он покончил с собой, ведь эти деньги, наверно, можно было вернуть за несколько лет. Он должен был это знать, не новичок в делах, и такой жизнерадостный был, просто непостижимо это, и вся эта история с растратой непостижимая.

— Да уж, непостижимых поступков в жизни людей хватает, — заметил Вебстер. — Вы ведь бывали дома у него?

— Бывала, последние пять лет примерно раз в две недели он приглашал нас со Стефансенами в гости по вечерам. Были у него и за две недели до его смерти.

— Вы не замечали, чтобы в его отношениях со Стефансеном что-то разладилось?

— Ничего такого не было. Стефансен последнее время ходил какой-то очень уж унылый. Один невропатолог в Осло поместил его в клинику.

— А вы замечали за ним забывчивость?

— Еще бы, в последнее время. Но недавняя ревизия показала, что все в ажуре, и вообще никаких нарушений не отмечалось. Я-то к кассе не имела никакого отношения. Знаю, что он трудился не жалея сил, с отчетностью все было в порядке.

— Жена Стефансена работала в одном помещении с вами?

— Да, она составляла списки.

— Вы ладили с ней?

— Ну-у. Конечно, ладила. Она толковый работник, старательный, хорошо соображает. Фру Стефансен — умная женщина.

— Ей случалось помогать мужу с отчетностью?

— Нет, никогда.

Вебстер заметил некую сухость в голосе фрекен Энген, когда зашла речь о жене Стефансена. Но много ли надо женщинам, чтобы сухо говорить друг о друге. Довольно того, что фру Стефансен красива, любит приодеться, что эти две дамы принадлежат к совершенно различным типам. Ничего особенного в этом нет, сказал он себе.

Вебстер не спешил уходить. До следующего автобуса еще было время, и на улице шел дождь. Он чувствовал себя уютно в обществе фрекен Энген. Почему она не замужем? Не будь он прочно связан счастливыми узами…

Она проводила его на крыльцо, пожала руку на прощание; у нее была широкая теплая ладонь.

— Был бы рад еще побеседовать с вами при случае, — сказал Вебстер. — Если у меня возникнут еще какие-нибудь вопросы.

— Приходите, — отозвалась она. — Добро пожаловать. Рада буду хоть как-то помочь.

Он застегнул плащ на все пуговицы, опустил от дождя поля серой шляпы, закурил трубку и побрел по улице между территорией завода и рядами жилых домов.

О чем, собственно, еще спрашивать, говорил он себе. У людей в этом поселке нет больших тайн друг от друга. Все знают, что у соседей на обед. Всем представляется странной эта растрата, но так всегда бывает, если растрату совершил почтенный гражданин. Самоубийство?..

Он медленно бродил взад-вперед по мокрой улице. Фонари на трех столбах у забора очертили тусклые световые круги. Он различал крыши складских строений и управления. Через улицу — темные очертания дома Холмгрена с садом, между двумя другими маленькими жилыми домами. Стало быть, здесь Холмгрен ходил на работу и с работы домой. Может быть, все-таки где-то кроется некая тайна?

Из темноты вынырнул Ник Дал, попросил прикурить. Они быстро переговорили, озираясь. Все в порядке. Ник Дал снял крытую веранду на первом этаже у фру Эриксен. Вебстер рассказал ему, где живет фру Стефансен, где — фрекен Энген, показал рукой на погруженный в мрак дом Холмгрена и на дом Стефансена поодаль.

— Вышлю тебе снаряжение, как только вернусь в Осло. Но больше нам не надо встречаться, пока я сам не разыщу тебя. Если что, садись на автобус и звони из города. Или письмо пришли. Но звони только в середине дня, и не мешкай.

Вебстер улыбнулся и похлопал Ника Дала по плечу.

— Будто я не знаю, — сказал Ник Дал. — Не такой уж новичок.

Его злил снисходительный тон Вебстера. Он не считал себя хуже других следователей.

— Ну-ну, Ник Картер. Завтра я вместе с Бугером и еще одним человеком произведу обыск в доме Стефансена. Рад бы тебя взять с собой, но сам понимаешь — нельзя. Но ты присматривай за этим домом, да и за другими тоже.

— Надо произвести обыск в заводоуправлении, — сказал Ник Дал.

— Точно, ты прав. Спасибо за подсказку. Загляну и туда тоже. Во многих местах следует побывать, но жизнь коротка, всюду не поспеешь. Вон мой автобус показался, уноси ноги.

Доехав до Фредрикстада, Вебстер остановился на ночь в гостинице. На ужин ему предложили бифштекс, но он предпочел значившуюся в обеденном меню баранину с капустой и остался доволен своим выбором.

— Разогретая она даже лучше, — сказал он официантке. — На обед я тоже ел баранину с капустой.

На другой день рано утром он вернулся на автобусе в заводской поселок, встретил Бугера, которого сопровождал один молодой полицейский. Они обыскали весь дом Стефансена, маленький современный коттедж, от подвала до чердака. Вебстер действовал методично, вооруженный мерной лентой и тонким сверлом. Особенно заинтересовала его старая шкатулка. Потрудившись над ней с полчаса, он обнаружил два потайных отделения, однако они были пусты.