— Какой долг, хан! Какой долг!? — выкатив с деланным ужасом глаза, вновь замахал руками Соуз-хан. — Я перед тобой в долгу, что заехал. Я всегда рад дружбе, телом и душой предан. Только скажи, намекни мне…

Лекарь удалился, так и не проронив ни слова. Внесли большой котел со стерляжьей ухой и баранье мясо на блюдах. Едигир отметил, что и блюда у Соуз-хана из серебра с причудливыми фигурками по всему полю, и ковры, которыми был застелен шатер, отличаются сочными и свежими красками и не местной сибирской грубой работы, а привезенные с восточных базаров.

Ели уху не торопясь, рассуждая, какая нынче будет зима, много ли снега наметет, Будет ли хозяин здесь зимовать или откочует к родственникам в степи, где легче прокормить его скот. Уже совсем стемнело и разожгли посреди шатра костер, который был обложен диким камнем.

— Где хан пожелает спать? — спросил после ужина Соуз-хан.

— Где хозяин положит, там и лягу, — ответил Едигир.

— Тогда здесь и постелят слуги, — закивал хозяин и вышел, чтобы распорядиться о ночлеге.

Едигир со спутниками услышали слабый шум приближающегося обоза, а может, просто конной группы. Потом закричал ишак, почуявший окончание пути, и послышались голоса людей. "Караван", — прошептал, мигом схватившись за саблю Нyp. Все остальные спутники Едигира вскочили с подушек и обернулись в сторону своего повелителя. Но испуга в их глазах он не увидел. Скорее решимость отразить любое нападение, если случится подобное.

— Пошли, послушаем, — спокойно проговорил Едигир, чтобы не вызывать паники и не смутить излишней настороженностью.

Но Соуз-хан уже спешил встречать прибывший караван, радуясь, что добрались благополучно. Слышались громкие вопросы в темноте, радостные восклицания караванщиков, что достигли конца пути.

Нур неслышной тенью скользнул к частоколу и, прижавшись щекой к бревнам, вглядывался в просвет ворот, пытаясь различить по теням прибывших, нет ли среди них воинов-пришельцев. Но тут он услышал тихий шепот караван-баши, который о чем-то переговаривался с хозяином. Hyp лесной кошкой подкрался ближе и явственно услышал:

— Они совсем близко… утром будут здесь… ваш хан сбежал… его надо… — Но тут осел закричал громко и радостно, требуя себе свежего сена и воды за то, что привел благополучно весь караван. Нур не расслышал последних слов, но было и так ясно, что Соуз-хан находится в сговоре с караван-баши, а тот в свою очередь с захватчиками.

— Надо уходить, хан, быстро, — шепнул на ухо Едигиру Нур, который продолжал все так же стоять у входа в шатер, и пересказал ему все слышанное.

— Я так и думал, — ответил тот. И велел Нуру незаметно оседлать коней, а сам направился к хозяину, хлопотавшему у вьюков, снимаемых на землю.

— Какая удача мне сегодня, — радостно осклабился тот, увидев Едигира, — и высокий гость ко мне и караван пришел…

— Не встретили ли кого, дорогой, — перебил его Едигир, обратясь к караван-баши.

— Много видели, ох, хан, много всего видели. Завтра обо всем расскажу, — низко согнувшись в поклоне, тот засеменил в сторону, быстро переставляя кривые ноги.

— Стой, старик. — Едигир в два прыжка нагнал его и схватил за бороду, приставив к горлу кинжал. — Скажи по-хорошему, что велели тебе сделать чужеземцы, или лишишься бороды вместе с головой и лживыми устами!

— Не губи, повелитель, — завыл тот, не на шутку испугавшись, — все скажу.

— Кто в сговоре с пришельцами? — повторил громче Едигир и слегка нажал кинжалом на горло. Старик вскрикнул и завизжал.

— То мне неизвестно. Я торговый человек, и меня лишь просили показать путь в Сибирское ханство. Остального не знаю. Клянусь!

— Откуда тогда этот знает о чужеземцах? — Едигир махнул рукой в сторону Соуз-хана. — Откуда, я спрашиваю?

— Я спросил его… — заблеял напуганный хозяин и не успел закончить, потому что сзади на него наехал конем Hyp, успевший уже оседлать лошадей и поспешивший к воротам. — Помогите, спасите! — завизжал еще громче хан и упал прямо под копыта. Чуткое животное испуганно шарахнулось, и Соуз-хан на четвереньках отполз в темноту. Но уже бежали на помощь ему вооруженные слуги с факелами в руках.

— Уходим отсюда! — приказал Едигир, заскакивая на своего коня. — А с тобой, предатель, я еще посчитаюсь.

Слуги не сразу разобрались, кого надо спасать, и это дало возможность Едигиру со своими людьми выехать за ворота и проехать через мост. Лишь затем свистнуло несколько запоздалых стрел, пущенных наугад.

А конники опять мчались в темноте вдоль берега реки к стольному сибирскому городку Кашлыку, где можно было наконец-то спокойно передохнуть и поспать.

В сибирской столице текла тихая и размеренная жизнь. Женщины готовили к зиме жилище, шили теплые одежды, сушили старые, нянчили малышей. Каждое утро небольшими группами отправлялись собирать грибы, обильный урожай которых в этом году обещал составить хорошие запасы на зиму.

— Коль столько красноголовиков навыскакивало, — говорила старая Аниба молодкам, сопровождающим ее в дальних походах по урочищам, — то и зима будет снежная да мягкая. Значит, и сохатый далеко в болота уйдет. Мужикам его там трудно взять будет. Шейте больше рукавиц и теплых кисов для охотников.