Вернемся еще раз к событиям в Кентском университете. Каковы бы ни были действия студентов в отношении национальных гвардейцев штата Огайо - выкрикивание непристойностей, различные подначки и подзуживания, - их вряд ли можно оценить как заслуживающие стрельбы и убийства. Более того, большинство жертв устроенной бойни оказались вообще невиновны!

Во всех подобных ситуациях имеет место как раз прямая противоположность катарсису. Стоит мне только выстрелить по бунтующим студентам в Кентском университете, как я тут же начну убеждать себя, что они в действительности того заслуживали, и буду ненавидеть протестующих студентов еще больше, чем до рокового выстрела. Стоит мне только принять участие в убийстве женщин и детей в деревушке Май Лай, как я лишь укреплюсь в своем убеждении, что азиаты - не люди. Стоит только отказать чернокожим гражданам в приличном образовании, как я еще больше поверю, что они глупы и по меньшей мере не смогут извлечь никакой пользы из хорошего образования. В большинстве ситуаций насилие не снижает тенденции к насилию: насилие порождает дальнейшее насилие. Но если дело и вправду обстоит таким образом, то что же нам делать с нашими агрессивными чувствами?

Есть принципиальная разница между тем, что вы испытываете гнев, и тем, что вы выражаете его в насильственной и деструктивной манере. При соответствующих обстоятельствах первое - это нормально и безвредно по отношению к окружающим. На самом деле мало что можно сделать, чтобы избежать гнева, но что определенно возможно сделать, так это выразить его в ненасильственной форме - например в форме простого, но решительного заявления: ‹Я очень сердит на вас за то, что вы сделали›. Действительно, подобное высказывание само по себе дает разгневанному человеку возможность самоутвердиться и, вероятно, послужит снятию напряжения и улучшению его самочувствия. В то же время, поскольку объекту гнева не нанесено большого вреда, данная реакция не включает когнитивные процессы, которые приведут разгневанного человека к оправданию своего поведения путем осмеяния или умаления достоинств того, кто вызвал у него гнев.

Мы еще поговорим обо всем этом в главе 8.

Какое все это имеет отношение к публичной политике? Рассмотрим наиболее экстремальный пример человеческой агрессии - войну.

В дополнение к своей гипотезе о том, что инстинкт смерти проявляет себя на индивидуальном уровне, Фрейд разработал теоретическую концепцию, заключающуюся в том, что этот инстинкт ‹работает› и на уровне общества в целом, проявляя себя в битвах между народами [35]. Но выполняют ли войны роль катарсиса, предоставляя выход для наиболее разрушительных тенденций, скапливающихся в обществе? Если так, то тогда можно предположить, что в государстве сразу после окончания войны с соседями должно наблюдаться снижение числа преступлений, связанных с насилием.

Дэйн Арчер и Розмари Гартнер [36] проследили уровень преступности приблизительно в 1 10 странах, начиная с 1900 г. Они обнаружили, что войны на самом деле лишь поощряли преступления, способствовали их росту. По сравнению с аналогичными государствами, не вовлеченными в войны, в странах, которые вели их, после окончания войны наблюдался существенный рост убийств. Итак, войны не только не уменьшают тенденцию к агрессии, а наоборот, они увеличивают агрессивное поведение, придавая ему легитимность.

Несмотря на непрекращающееся накопление доказательств, опровергающих гипотезу катарсиса, в нее по-прежнему верят многие, включая тех, кто принимает важные решения, затрагивающие всех нас. Так, часто приходится слышать аргументацию в пользу того, что такие действия, как игра в футбол [37] или наблюдение за сценами убийства по телевизору [38], выполняют важную социальную функцию, выводя наружу агрессивную энергию зрителей. Однако мы уже убедились, что футбол не способен уменьшить общую враждебность игроков и даже может ее увеличить. А в классической серии экспериментов Альберт Бандура и его сотрудники [39] продемонстрировали, что сцены насилия на телевидении также не способны вызвать эффект катарсиса. Как раз наоборот: простое наблюдение за другим человеком, ведущим себя агрессивно, может увеличить агрессивное поведение у маленьких детей!

Основной процедурой в данных исследованиях была следующая: некая взрослая женщина изо всех сил колотила надувную пластиковую кук-лу-‹неваляшку›; иногда физическое ‹насилие› сопровождалось словесными угрозами в адрес ‹жертвы›. После этого с куклой позволяли поиграть детям. В этих экспериментах дети не только имитировали поведение агрессивных моделей, но демонстрировали также и другие формы агрессивного поведения. Короче, среди детей наблюдалось нечто большее, чем простое копирование поведения взрослых; наблюдение за агрессивно действующим взрослым стимулировало участие детей в инновационном агрессивном поведении.

Данные факты указывают на то, что насилие на телевидении потенциально опасно, потому что служит моделью поведения, особенно для детей, И чем же отвечает телевидение?

На протяжении более чем четверти века Джордж Гербнер и его сотрудники проводили анализ телевизионного ‹прайм-тайма› и утренних субботних передач. Исследователи обнаружили, что насилие превалировало в восьми из каждых десяти передач. Более того, в среднем в час на экране происходило от пяти до шести эпизодов насилия. А что сказать о мультфильмах - любимом зрелище самых маленьких телезрителей? Оказывается, больше всего сцен насилия показывают как раз мультфильмы; согласно грубым оценкам, можно насчитать восемнадцать эпизодов насилия ежечасно! [40] Самые последние оценки показывают, что к тому времени, как ему исполнится двенадцать лет, средний подросток успевает увидеть 100 тысяч сцен насилия по телевизору.

На протяжении десятилетий представители ведущих телекомпаний всячески старались не замечать экспериментов Бандуры, поскольку в них не фигурировала явным образом агрессия в отношении людей. В конце концов, кого заботит, что там ребенок вытворяет с надувной куклой? Однако недавно полученные факты свидетельствуют, что результат наблюдения насилия не сводится к избиению куклы: дети точно так же начинают избивать друг друга.

В одном из исследований Либерта и Бэрона [41] группе детей демонстрировали эпизод популярной телепередачи типа ‹полицейские и воры›, в которой было много сцен насилия. В контрольных условиях аналогичной группе была показана видеозапись захватывающей спортивной передачи, равной по времени первому эпизоду. Затем детям позволили поиграть друг с другом в соседней комнате. Так вот, те из них, кто до этого просмотрел передачу со сценами насилия, выказывали куда большую агрессию в отношении сверстников, чем дети, посмотревшие спортивное состязание.