Здорово, что вчера потратил много времени на поздравления, да и сегодня потрачу. Значит, есть много людей, которым могу позвонить. В Магадане, Владивостоке и Хабаровске всё вот-вот начнётся. Уже полетят в тёмное небо у кого – мощные фейерверки, у кого – скромные петарды. Так и пойдёт, всё ближе и ближе к нам, сюда, в самую западную и самую отдельную точку страны. И в каждом часовом поясе есть люди, которых я знаю, люблю и которым желаю добра. И много тех, кого не знаю, но кому желаю добра ничуть не меньше.

Проходил вчера по списку телефонной книги и наткнулся на несколько номеров, по которым уже некому позвонить. Тоже итог уходящего… Вспомню их сегодня тихонечко, про себя, за праздничным столом.

Искренне желаю всем, кто это читает, чтобы желания, которые мы внутри себя беззвучно и торопливо проговариваем под бой курантов, то есть самые сокровенные, необходимые, иногда совсем простые, а у кого-то грандиозные… обязательно сбылись или хотя бы были к тому близки. Желаю, чтобы вы встречали Новый год дома, если он есть, или среди людей, которые ощущение дома дают. Желаю, чтобы были подарки, а ещё чтобы вам самим было кому дарить подарки и чтобы была возможность это делать. И желаю надежды. Нужно, чтобы было на что надеяться!

Заканчивается второй день нового десятилетия. Пока всё нравится (улыбка). Пока ещё не съедена прошлогодняя еда. Всё очень тихо. Машины мимо дома проезжают редко. Телефон практически молчит. По телевизору какие-то бесконечные концерты с лучшими песнями прошлого года. Бессмысленно смотреть, потому что по всем каналам одни и те же лица. А лучшие песни этих концертов – в основном те, которые я ни разу не слышал.

Одно забавное телевизионное наблюдение: как резко повзрослели и даже погрузнели ребята из «Камеди клаба». Повзрослели даже не внешне и погрузнели не физически, а по сути. Их впустили на вершину, дальше расти некуда, можно успокоиться. Что они благополучно и сделали – настолько благополучно, что позволили себе быть совершенно не смешными. Опасно дохождение до предела в таком раннем возрасте, но ещё опаснее к таким пределам стремиться.

Завтра пойду семейством на ричивского «Шерлока Холмса». Про фильм ничего не слышал, намеренно. Очень хочу получить удовольствие. Даже билеты купил заранее. Очереди, знаете ли, ажиотаж (улыбка).

Новый год получился очень хорошим. Не спеша и с удовольствием поужинали около восьми вечера. В течение дня посмотрели все ритуальные и обязательные для 31-го числа фильмы. Подарки детям подарили ещё до полуночи, и очень мудро поступили, так как они были счастливы, а главное – заняты. Им было объявлено, что это подарки от нас, а от Деда Мороза будут утром, так что им было чем заняться вместо скучного просиживания за столом, а ещё оставалась радость оттого, что подарки не закончились. Поскольку Калининград – единственный город в стране, который встречает Новый год позже Москвы, слушали мы не президента, а нашего губернатора… Желания загадали, часика в два ночи зашли к друзьям, что живут неподалёку… Вот и всё. Тихое, наполненное умиротворением торжество. (Правда, потом старинные приятели затащили меня в старинный клуб «Вагонка». Мне пришлось давать автографы и фотографироваться со счастливыми и пьяными людьми. Поэтому быстро закруглился.) Зато не случилось ни пьянства, ни обжорства, а наоборот – были спокойствие и радость.

Лёва сначала сильно хотел познакомиться с подаренным детям белым медведем, а потом, когда детям подарили подарки, решил, что ему тоже нужен подарок, и выбрал себе Деда Мороза из-под ёлки, которого, несмотря на запрет, потихоньку терзал, вместе с ним и уснул под столом. Если я не выпил, кто-то же должен был в нашем доме уснуть под столом. Лёва взял эту семейную обязанность на себя (улыбка).

Стараюсь редко высказывать впечатления от просмотренного, услышанного или прочитанного. Высказываюсь лишь тогда, когда то, с чем ознакомился, имеет тему. А также в том случае, когда произведение, о котором идёт речь, вызывает желание с ним бороться или, наоборот, потребность это произведение защитить.

За последние два дня я наслушался много пренебрежительных и гневных высказываний о фильме Гая Ричи «Шерлок Холмс». Я не хотел ничего слышать заранее, но в сегодняшнем мире это невозможно. И мне хочется ответить на эти высказывания. Начну с того, что фильм меня порадовал.

Главная рекомендация тем, кто собирается его посмотреть: выкиньте из головы всякое желание сравнивать фильм с нашим любимым телевизионным «Шерлоком Холмсом». Нужно пойти на фильм совершенно свободным от желания с чем-то его сравнить. Гай Ричи был в этом смысле свободен. Это у нас, в нашем контексте тема Шерлока Холмса и доктора Ватсона (хотя мне больше нравится Уотсон, как было в книгах, которые я читал) закрыта надолго, если не навсегда нашим многосерийным, великим и любимым фильмом. Но английский режиссёр вряд ли знаком с нашей картиной. А если и ознакомился с ней, то не мог полюбить её так же, как это произошло с нами, у каждого – в своё время.

Я люблю то, что делал Гай Ричи. Хотя после «Рок-н-ролльщика» я решил, что бедолага исчерпал свои возможности и довёл свои нововведения в кино до уровня банального приёма. Правда, приёма, который носит его имя (улыбка), потому что именно он это изобрёл и воплотил. Но в «Рок-н-ролльщике» не было самого главного – не было героя, которому можно было бы сочувствовать. А все персонажи в целом в коллективного героя не складывались. Поэтому я решил, что с Гаем Ричи всё ясно, его можно любя поставить на полку. А он порадовал.

От его «Шерлока Холмса» не следует ждать медлительной размеренности, свойственной как прозе Конан Дойла, так и нашему фильму. Не стоит ждать и английского юмора, то есть юмора, который мы приписываем англичанам и про который они и понятия не имеют. Тот английский юмор – наше изобретение.

Я когда-то писал о феномене нашего фильма про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Главное его чудо в том, что в нём воспроизводится наше представление о Лондоне и Англии. Я рассказывал, как вышел на настоящую Бейкер-стрит и увидел огромную улицу, которая совсем не похожа на маленькую и уютную улочку из фильма, снятую в Риге. Наш фильм режиссёр Масленников создавал из представлений о Лондоне, который практически никто из тогдашних зрителей не видел. И мы сразу полюбили масленниковские Лондон и Англию. И уж, конечно, наших Ливанова и Соломина. Перед Гаем Ричи задача стояла посложнее. Я не шучу. Может быть, она была менее творческая, менее лирическая, но гораздо более сложная. Ему нужно было воплотить своё представление о конандойловском Лондоне в реальном Лондоне.