— Так это замечательно, — обрадовался директор магазина, — у нас тут целая гора мусора есть. Пройдите, пожалуйста, сюда за дверь и принимайтесь есть. И вот этот мусор вы, уважаемый Дидидидя, можете кушать сколько хотите. И платить нам ничего не надо. А как съедите, мы вам еще принесем — у нас этого добра сколько хочешь.

— Вот и хорошо, — сказал Дидидидя, — а у меня друг есть, он стесняется сам заходить, потому что у него имя такое, совсем простое, не то, что у меня. Но он очень порядочный. Он всегда все делает порядочно.

— А как его зовут? — спрашивает директор магазина.

— Зовут его веник, — отвечает Дидидидя. Только его не зовут, а берут. В руку его берут, а остальное он сам делает, только его надо немного подталкивать. Но он стесняется своего имени, а еще стесняется, что не может глотать мусор сам.

— А, — сказал директор магазина, — ваш друг нам тоже очень подходит. Мы его тоже приглашаем к нам в магазин. Он здесь может даже жить. Мы ему даже ведро с водой подарим.

— Ну вот и хорошо! — сказал Дидидидя и позвал своего друга-веника. И так они на кучу мусора вдвоем навалились, что ничего от нее не осталось.

А директор магазина сказал:

— Мы вас обоих принимаем в наш магазин, вы очень полезные. Мы даже вас в специальную бумагу запишем. А чтобы ваш друг, уважаемый Дидидидя, больше не стеснялся своего имени, мы ему новое имя дадим, будет он у нас теперь Дюдюдюдя.

И так и написал он в бумаге той: Веник марки Дюдюдюдя, кол. 1 штука.

Посмотрел Веник, что там написано и говорит:

— А я пойду в другой магазин, мне здесь не нравится!

Испугался директор магазина:

— Что вам не нравится, уважаемый Веник, в нашем магазине?

— Мне здесь всё сначала понравилось, — говорит Веник, — только зачем обзываться, да еще так противно?

— Кто это вас обзывал, уважаемый Веник? — изумился директор магазина.

— Да вот вы и обзывали, — насупился Веник. — Мало того, что написали, что я кол, так еще и штукой дразнитесь!

— Да это же сокращение такое, кол, от слова количество, — оправдывается директор.

— Это я знаю, — говорит Веник, — что веники сокращаются. Сначала лысеют, потом сокращаются, а потом от них один кол остается. Тут и говорят: «А выкинь ты эту штуку!» Это мне дедушка Веник рассказывал, что вот так бывает. А мне обидно, я еще совсем молодой, я еще даже лысеть не начал.

— Ну, давайте я иначе запишу, — говорит директор.

— Давайте, — говорит Веник. И, пожалуйста, уберите, что я какого-то типа. Коли уж я в магазине у вас работаю, так и пишите, что не у типа, а у магазина.

Тогда директор взял другую бумагу и написал: «Веник магазинный Дюдюдюдя. Красивый.»

— Вот теперь мне в вашем магазине нравится, — сказал Веник Дюдюдюдя. — И воду в ведре чтобы почаще мне меняли: мне еще жить и жить тут!

Жил-был маленький принц. И не из какой-либо захудалой королевской фамилии: папа у него был замечательный, ногтями на зубах мог выбить «Турецкий марш» Моцарта, а мама, так та и вовсе была необыкновенной, могла достать языком кончик собственного носа, двигала ушами, а улыбалась… А бабушка принца? Та постоянно была королевой: всегда причесанная, одетая в такие платья, такие платья! Она никому не доверяла шить эти платья и всегда говорила то, что услышала еще от своей бабушки: «Платье должно быть кружастым и с карманчиками, где всегда есть конфетки, орешки и печеньица.» Принца не интересовало, что такое «кружастое», но остальное заслуживало его внимания.

Вся семья любила принца. Огорчало его только, что время от времени мама говорила: «Принцы так себя не ведут. В наше время принцы так себя никогда не вели.» На что бабушка, мама папы, откликалась, глядя почему-то на папу: «Ндаааа, да, мдааа.»

Самое главное, что никто никогда не говорил, как должен вести себя настоящий принц, говорилось лишь о том, как они себя не ведут. Кое-что из этих «неведений» принц усвоил хорошо. Например, что нельзя писить в трусы. Но когда он пописил в клетку с шиншиллами, которые там даже какали, а им никто и слова не говорил, то почему-то опять заговорили о принцах, которые себя так не ведут.

А еще принцу очень нравилось плеваться. Берешь и плюешь. Это так весело и здорово, а мама этого не понимает: «Хорошие принцы так себя не ведут!» «Ну и не надо, и буду я плохим принцем. А зато тогда можно плеваться,» — думал принц.

И вот однажды мама сказала: «Ты уже большой мальчик. Пора тебе позаботиться о семье, — и показала на огромный, больше самого принца, баллон из-под воды. — Плюнь-ка сюда.» Принц с удовольствием плюнул в баллон, а мама сказала: «Вот и молодец! А теперь для тебя есть работа. Ты должен наплевать баллон. И пока не наплюешь полный, до тех пор чтобы ты не прекращал плеваться.» «Мама! — закричал принц, — Ты что, не знаешь, что плеваться нельзя? Нельзя плеваться! Нельзя плеваться!»