Рауэр перешел на быстрый свистящий шепот:

— Ты видишь, какая Сила заключена в этом младенце? Но только рядом с матерью она будет крепнуть и развиваться. Если мы разлучим ее с ребенком, он станет не более чем обычным человеком. Ну, быть может, какие-то капли магии в нем будут плескаться, но ведь нам-то нужна его Сила. А без Надежды он не сможет ее синтезировать. Ты должен был сделать все, чтобы она добровольно осталась с нами. А ты? — опять начал распаляться Часлав. — А эту твою тварь я уничтожу. И любой Совет меня поддержит. Покушение на убийство младенца, да еще мага, да ее в порошок сотрут.

Мирослав подавленно молчал. Его отношения с Белкой были не более чем очередным увлечением, ее беременность была случайной, он и не думал о таких страстях, раздирающих женщину. Он и представить себе не мог, что в своей идее удержать его любым способом, она будет готова пойти на убийство младенца.

Вечером, передав своего малыша на попечение Дены, я отправилась с визитом на половину Часлава. Я уже поняла, почему он спас меня, закрыв щитом, и не питала относительно его соображений обо мне никаких иллюзий, но все же он имел право на мою благодарность. К тому же, мои намерения были не совсем бескорыстны. Я шла просить помилования для Белки.

Часлав окинул меня пристальным взглядом:

— Беременность пошла тебе на пользу. Ты прямо расцвела. Быстро восстанавливаешься.

— Благодарю, — мило улыбнулась я. — Мне можно присесть?

Часлав кивнул на роскошное кресло, но я предпочла угнездиться на стул.

— Я пришла высказать свою признательность за спасение моего сына и мое собственное. И еще. Я хотела просить вас, Рауэр, о помиловании для Белки. Она просто женщина, она очень любит, и я могу понять ее чувства.

— Ты что, сумасшедшая? — перебил он меня. — Она хотела убить твоего ребенка, а ты просишь, чтобы ее простили?

— Она считает, что если моего сына не станет, Мирослав будет с ней. Но мой ребенок не может быть помехой в их отношениях.

— Да нет там никаких отношений!

— Это я тоже знаю, но пусть она сама в этом убедится. Я останусь в вашем клане добровольно, позвольте Мирославу возобновить магическую деятельность. Нас давно ничего не связывает. А ее я прощаю.

— Ты отдаешь отчет своим словам? Мирослав ее не любит, он все равно не будет с ней, а она будет продолжать тебя ненавидеть и считать твоего сына помехой для их отношений.

— Все равно! Развоплощение слишком жестокое наказание. К тому же, Слава сам во многом виноват. Белка всегда шарахалась от него, боясь дать волю своим чувствам. А он зачем-то приблизил ее к себе. Быть может, желая таким образом задеть меня.

Часлав задумчиво разглядывал меня.

— Ты действительно хочешь остаться в клане?

— Да, я останусь. Вы дадите мне защиту и возможность стать настоящей ведьмой. Мирослав меня больше не интересует, он исчерпал возможности своего мастерства. Возможно, вы, Часлав, захотите стать моим Мастером? — вкрадчиво закончила я, приближаясь к нему почти вплотную и с улыбкой глядя на него сверху.

— Надежда? — он насмешливо приподнял брови.

Я поклонилась и продефилировала к двери, уже оттуда обернувшись и медленно и весомо произнеся:

— Подумайте, Рауэр, я ведь не всегда буду кормящей матерью.

Суд над Белкой состоялся через два дня. Часлав запретил мне там появляться. Я только передала через него письменное прошение о смягчение ее наказания. Суд проходил сумбурно, как позже поведала мне Дена. Большинство магов склонялось к развоплощению. Покушение на убийство младенца было неслыханным преступлением. Но все же мое прошение и проникновенная речь Рауэра сыграли решающую роль, и Белку простили. Она была сослана в какую-то неимоверную глушь. Перед этим над ней должна быть проведена мучительная процедура стирания памяти. Теперь она сможет только собирать лечебные травки и готовить лекарственные отвары. Все, чему она шесть лет обучалась, будет извлечено из ее головы. Она больше не будет ведьмой, просто станет обычной травницей, если захочет. Мирослава обязали ехать с ней, он разделит ее наказание, потому что явился косвенной причиной ее преступления. Без сомнения, это Часлав постарался с высочайшего указания своих темных покровителей. Видимо, Славкины проколы в операции по уничтожению Высокого Магистра не забыли. Теперь ему припомнили все шалости, просчеты и ошибки.

В ночь перед их отъездом я появилась в комнате Славы. Он сидел в кресле и наливался коньяком. Ну-ну, пусть порадуется напоследок. В глухой сибирской деревне, куда его ссылали, такой роскоши уже не будет. Он поднял на меня мутные глаза и через силу улыбнулся:

— Надежда, — прошептал он.

Вероятно, мальчик думал, что я пришла поплакать на его широкой груди. Я же с улыбкой взирала на него, предусмотрительно закрывшись хрустальным щитом.

— Ну что, дорогой? Вот ты и добился всего, чего хотел. Деньги, власть, влияние, Черное море под боком, почет, уважение и под тобой кресло Высокого Магистра. Рядом любимая женщина, и плод вашей любви у нее под сердцем.

Славка рванулся ко мне, желая ударить, а я, надежно спрятанная за щитом, рассмеялась ему в лицо.

— Я не считаю, что Магистр достаточно отомщен. Но пока ты будешь сидеть в ссылке, я подниму эту историю и доведу твое наказание до логического конца. Я понимаю, что не ты один виноват, но доберусь ли я до них, не знаю, приложу все усилия, а вот ты получишь за все сполна. — Он просто бесновался в нескольких сантиметрах от меня, не в силах пройти сквозь мою защиту, а я продолжала. — Впрочем, если ты захочешь смягчить свою участь, ты можешь всегда поделиться со мной информацией. Просто позови меня, — я подмигнула ему и шагнула к двери. — А свою дуру подружку я попробую вытащить. Она не виновата, что попала под твои чары и потеряла голову. Прощай, любимый.