— Ты была у неё?!

Венера невозмутимо посмотрела на меня как врач на больного, каждодневно сочиняющего себе новые болезни.

— А что тебя удивляет? Мы ведь с ней подруги, так что регулярно навещаем друг друга.

— Постой, постой, ты хочешь сказать, она была здесь? А почему же мы с ней тогда не встретились?

— Дементий, ты прямо как ребенок. Разуметься во дворце она не была, к тому же, она всегда приезжает в то время, пока тебя нет.

— То есть?

— То есть, понимай, как хочешь. И вообще, Дементий, ты не забыл, что у тебя вообще-то так-то сегодня невеста приезжает. Или ты из-за этого как раз и засиделся допоздна?

— И из-за этого тоже. Я ни на минуту не забывал о приезде Киры Мерей.

— М-да, ни когда бы не подумала, что твой брак будет по расчету.

— Говорят, она красива. Да и я не страшный, хочется на это надеться.

Венера только хмыкнула.

— Кстати, что ты собираешься делать, когда они приедут? Будешь ли знакомить их друг с другом?

— Ты о чем, Венера?

— Да, Дёма, ты точно болван, или тебе пора уже, наконец, отдохнуть. Ты забыл о приеме в честь будущей королевы?

— А что с ним не так?

— Все так, Дёмочка, только сам подумай, Лизе, как дочери главного травника и лекаря Таринии придется приехать на торжество, так что, все-таки ты намерен делать?

— Не знаю. Но разве это важно? Я женюсь на Кире, а Лиза, всего лишь дочь главного травника.

Венера усмехнулась.

— Ну-ну, Дементий. Только не забудь про это, когда они одновременно окажутся здесь, хорошо?

Я нахмурился и с укором посмотрел на свою двоюродную сестру.

— Венера, и что же ты хочешь этим сказать?

— Ни чего, просто ты не учел то, что прошло четыре года, и Лиза изменилась, а Киру, ты и так вообще не видел. Так что, смотри не разорвись.

Венера ехидно улыбнулась и осторожно поднялась с кресла. Я молча поднялся следом.

— Ладно, Дементий, отдохнул бы ты, а то выглядишь ужасно. Кстати, все время хотела тебя спросить, но забывала, почему ты отказался от царского титула, и ни с того, ни с сего сделался королем?

Я улыбнулся.

— Одно слово, Венера — Политика!

— Ясно.

Венера махнула рукой и направилась к себе.

Что ж, пожалуй, Венера права, мне следовало бы выспаться, а то пугать при первой встречи свою будущую супругу бледным лицом с темными кругами под глазами от недосыпа, королю, вообщем, не подобает. Поэтому, я убрал разложенные на столе бумаги, и, следуя совету своей сестрички, отправился спать.

Уже ложась в кровать, я поймал себя на мысли, что встречи с Лизой я ожидаю с большим не терпением, нежели знакомства с Кирой.

И, по-моему, это плохо…

Легкий топоток позади, заставил меня обернуться, и я тут же присела на корточки, ловя бегущего ко мне маленького рыжеволосого малыша, с глазами цвета гречишного меда. Вынырнувший из-за угла дома на другом конце деревни, молодой рыжеволосый мужчина, резко затормозив, принялся озираться по сторонам, в поисках своего не наглядного неугомонного чада. Однако, заметив его у меня на руках, он устало смахнул со лба пот и уже спокойным шагом направился к нам. Я невольно улыбнулась, а затем с укором посмотрела на хитрющее личико ребенка, которого, судя по всему, не особо-то, и тревожило родительское волнение и уже ставшие регулярными, поиски, когда на ушах стояли не то что родители, но и вообще, вся наша деревушка.

— Значит, в очередной раз сбежал от папы, так, Святозар?

Малыш посмотрел на меня так, точно мои слова удивили его, и он вообще первый раз услышал о том, что его потеряли. Я не удержалась и рассмеялась, особенно при виде Васьки с взлохмаченными волосами и совершенно измученным лицом.

— Извини, Лиз. Он опять убежал. Просто невероятно неугомонный ребенок, отвернулся всего на минутку, а его уже и след простыл.

— Зря ты так, по мне так, дети это радость.

— Да, из тебя выйдет хорошая мать.

Я вернула "безутешному" отцу его потерю.

— Ладно, держи свое чадо, да смотри, не отворачивайся на долго, а то опять убежит, а ты, Святозар, смотри, от папы ни на шаг, а то он у тебя ещё возьмет да потеряется.

Малыш удивленно посмотрел на отца, во всем его виде явственно читалось "рад бы потерять, да вот только он все равно находится". Мы с Васькой вновь рассмеялись.

— Зато я теперь понимаю, как не легко было Еремею Ивановичу, когда ты была маленькой. Тоже видь, на месте не могла усидеть. Правда, с тех пор как ты вернулась из своего путешествия, ты стала спокойной. Просто небо и земля в сравнении с тем, что было.