В срочном порядке был выработан следующий план действий:

1. Все подразделения батальона начинают немедленный отход.

2. Два отряда остаются на месте для поддержания связи и прикрытия тыла.

3. Три других отряда отправляются сейчас же на помощь Бреньяде с заданием любыми способами помешать разрушению деревни.

Приведя самые убедительные доводы, Ролан взялся лично руководить операцией в Бреньяде. Местность была всем хорошо знакома, и три грузовика по лесным дорогам быстро доставили Ролана и около сотни его людей в район деревни.

Ролан приказал одному отряду ждать у грузовиков, а сам, выслав вперед двух разведчиков, со всеми остальными людьми подошел поближе к Бреньяде, чтобы, не выдавая себя, разобраться в обстановке. К сожалению, по условиям местности он не мог приблизиться к деревне с той стороны, где проходила дорога, и это давало врагу возможность беспрепятственно отступить, укрываясь за домами. Ролан спохватился, что следовало послать одну группу в обход, к подножью холма, чтобы отрезать врагу отступление, но было уже поздно. Во всяком случае, теперь надо было действовать, и притом действовать быстро.

К этому времени дарнановцы закончили обыск и стали готовиться к отъезду…

Роз и папаша Дюшан все еще стояли у стены дома. Офицер приказал надеть на них наручники и отвести их порознь к двум легковым машинам. Немцы думали таким образом застраховать себя от возможного нападения на обратном пути: партизаны не станут стрелять из опасения попасть в своих.

Видя, как уводят ее мужа, Дюшантиль хотела броситься вслед за ним, но один из дарнановцев грубо оттолкнул ее. Она упала, вскрикнув в негодовании:

— Мерзавец! Нет у тебя, видно, матери!

Дюшан попросил у офицера разрешения захватить с собой куртку и обувь, но получил отказ.

Роз, щека которой все еще пылала от полученной пощечины, крикнула напоследок:

— Мужайтесь, победа будет за нами!

Борденав-сын подошел к немецкому офицеру, видно, замыслив еще какую-то подлость.

— Делайте, что хотите, — заявил ему офицер.

Тогда Борденав взял охапку сена, поджег ее и вошел с ней в амбар.

— Нет, нет, только не это! Только не это! — закричал Дюшан, пытаясь вырваться из цепких лап двух солдат, толкавших его в машину. — Лучше убейте меня. Трусы! Бандиты!

— Пошли! — крикнул Борденав своим молодчикам, снова появляясь с пылающим факелом в руке. — Будем жечь все вокруг!

Но они не успели…

С занятой позиции ни Ролану, ни его бойцам не было видно, что происходит у дома Дюшана, однако они заметили несколько стоявших на страже дарнановцев. Ролан указал места двум бойцам с ручными пулеметами, выслал лучших стрелков вперед, взял сам винтовку и шепотом передал по цепи приказ: «Два стрелка на каждого часового, целиться лучше! Пулеметчикам стрелять по второй команде».

— Огонь!

Как раз в этот момент из амбара папаши Дюшана вырвались первые клубы дыма… Шесть дарнановцев упали почти одновременно. Остальные тотчас исчезли. Немного погодя из одного окна застрочил автомат, и группа дарнановцев сделала попытку пробраться к телам убитых.

«По-видимому, они не рассчитывают удержать за собой позиции», — подумал Ролан.

— Беглый огонь!

На этот раз в бой вступили два ручных пулемета… Дарнановцы в беспорядке отхлынули. Пробежав несколько шагов, рухнули на землю еще два человека.

— Прекратить огонь! — скомандовал Ролан. — Впустую не стрелять!

Тут он увидел долговязого Борденава и еще нескольких дарнановцев, появившихся из-за амбара. Они подталкивали перед собой крестьян и, прячась за ними, пытались унести своих убитых. По ту сторону дома послышалась команда на немецком языке и шум заведенных моторов.

Ролан не колебался ни минуты. Он первый выскочил из укрытия, скомандовав:

— Вперед!

Бойцы с громкими криками бросились за ним… Это произошло так быстро, что дарнановцы, беспорядочно отстреливаясь, стали отступать.

Когда Ролан и его товарищи достигли ближайшего дома, последняя машина противника уже скрылась за холмами.

— Мой муж, они увезли моего мужа! — кричала Дюшантиль. — Увезли Роз!

— Живо! Быстрее! Тушить пожар! — распорядился Ролан.

Пламя уже перекинулось на сеновал, находящийся над хлевом. Воспользовавшись паникой, кто-то из крестьян успел отвязать животных, но одну корову, совсем обезумевшую от страха, и маленького теленка, находившегося в глубине хлева, вывести не удалось. Где-то в дыму слышалось их жалобное мычание. Женщины и мужчины, крестьяне и партизаны — все, кто тут был, бросились к колодцам и колонкам. Передавая ведра с водой по цепи, они пытались отстоять от огня дом Дюшанов. Некоторые проникли внутрь дома и, задыхаясь от дыма, выбрасывали оттуда мебель и все, что можно было спасти. Из простыни вывалился какой-то портрет. Дюшантиль машинально подобрала его, потом закричала, обращаясь к тем, кто был в доме: