Тему, которую мы хотели бы сейчас затронуть, нам подсказала одна мама, хотя сама она не подозревает о своей вдохновляющей роли.

Это случилось недавно. Она привела к нам на консультацию своего двенадцатилетнего сына. Мы задали традиционный вопрос:

— Что вас беспокоит?

Она принялась перечислять:

— Замкнутый, очень стеснительный, глаза на мокром месте… И все так близко к сердцу принимает! Мы с моей мамой частенько ругаемся — знаете, старый человек, — так он места себе не находит. «Мама, — говорит, — зачем ты бабушку обижаешь? Она ведь совсем беспомощная, неужели тебе ее не жалко?»

Женщина замолчала, но мы чувствовали, что ей еще хочется чем–то поделиться. И помогли вопросом:

— Больше ничего?

И тут она, до этого говорившая достаточно спокойно, сделалась пунцовой и сбивчиво затараторила:

— Ой, вы знаете… Даже не знаю, как вам сказать… Главное — все хуже и хуже… Уж я и так, и сяк, и угрозами, и уговорами… Ничего не помогает… Даже обостряется… Может, переходный возраст?

Мы (уже нетерпеливо, в два голоса):

— Да что? Что? Скажите толком, не стесняйтесь! (Мы призвали ее не стесняться, потому что заподозрили у ее сына какой–то тайный порок, о котором она не в силах говорить даже со специалистами.)

И наконец, потупившись, она еле слышно пролепетала:

— Ну, в общем, у него… патриотизм…

Вымолвив с таким трудом это страшное слово, мама немного успокоилась и добавила:

— Боюсь я за него. Не представляю, как он, такой, жить будет? В наше–то время…

Все это звучало настолько анекдотично, что когда за женщиной закрылась дверь, мы расхохотались. А потом задумались… И чем больше мы думали, тем меньше нам хотелось смеяться. Через некоторое время решили включить разговор о патриотизме в цикл бесед с родителями наших пациентов. А сейчас мы уверены, что об этом стоит сказать всем родителям.

Еще недавно от казенного патриотизма тут некуда было деваться. Песни, лозунги, газетные заголовки, фильмы, плакаты, уроки патриотического воспитания в школе… Теперь пропагандистский маятник откачнулся в другую сторону. Наша история — сплошная роковая ошибка, мы самые отсталые, у нас рабская психология, Россия — проклятая, обреченная страна, и было бы великим счастьем, если бы хоть какая–нибудь мало–мальски приличная, цивилизованная держава взяла ее под свою спасительную опеку: все равно мы сами ничего не умеем…

Мы не собираемся в книге, посвященной воспитанию детей, обсуждать этические или политические стороны этой проблемы. Мы хотим затронуть другой аспект: психическое здоровье.

Не будучи полиглотами, мы не можем поручиться за все языки земного шара. Но во всех европейских языках в слове «родина» содержится или слово «мать» или слово «отец». «Раtrie» по–французски, «Раtria» по–испански, «Faterland» по–немецки, «Моtherland» по–английски…

А в русском языке даже два родителя: отец (Отечество) и мать (во–первых, «родина» от слова «рожать», а во–вторых, чтобы уже не осталось никакого сомнения, очень часто пишется через черточку: «Родина–мать».

Однокоренные слова. И на этом едином корне произрастают два очень близких чувства: любовь к матери (отцу) и любовь к Родине.

Психиатрам хорошо известно, что равнодушие к матери и уж тем более ненависть — это свидетельство очень серьезного душевного расстройства.

— А если мать — настоящий изверг? Если она вообще не мать, а кукушка? Вон сколько в детдоме брошенных детей! Что ж, и такую ребенок должен любить?

Не должен, но представьте себе: любит. И ждет, и надеется, и переживает, если о ней дурно говорят.

А если и отрекается в сердцах или никогда не упоминает о ней, делая вид, что мать ему не нужна, то для него это все равно глубокая, незаживающая рана.

Чувство патриотизма, как и то, о чем мы говорили в двух предыдущих главах, было всегда в России, как, впрочем, и во всем мире, культурной нормой. Не говоря уж о том, что это норма не только культурная, а даже биологическая.

Любовь к своему дому, к своей земле, к своей стране и народу — нормальное, здоровое чувство. В него включено очень многое: от возвышенных переживаний сопричастности до самых земных привычек, в том числе и гастрономических. Недаром, вернувшись из зарубежной поездки, человек часто признается:

— До чего ж я стосковался по тарелке горячих щей с черным хлебом!

Любовь к Родине, как и всякая настоящая любовь, окрашена отнюдь не в одни розовые тона. В России, как нигде, принято ругать свою страну, выяснять с ней отношения, предъявлять претензии, обижаться вплоть до полного разрыва — короче говоря, общаться как с живым, близким человеком. И не просто с близким, а с самым близким — с матерью.

Между прочим, маленький ребенок вполне может пожаловаться на мать другим взрослым, а подросток–сверстникам. Но попробуй кто–нибудь сказать про нее дурное слово: глаза выцарапает!