— Вы были такой милой с детьми! — воскликнула Лили Кэнтуэлл. — И если бы мы не находились так близко от дома, я бы настояла, чтобы мы довезли вас до самого Суит-Брайар, где могли бы познакомиться с вашим замечательным мужем.

Вирджиния виновато покраснела — за короткое время она стала не только воровкой, но и лгуньей и ненавидела себя за это.

— Могу я написать вам? — импульсивно спросила Вирджиния, решив, что в письме сообщит миссис Кэнтуэлл всю правду, поблагодарив ее за доброту.

— Я бы с удовольствием получила от вас весточку, — просияла Лили.

Женщины обнялись. Потом Вирджиния обняла маленькую Шарлот, потянула за ухо Уильяма и подмигнула малышу Томасу. Она также поблагодарила мистера Кэнтуэлла, и когда карета поехала дальше, ей показалось, что она слышит его замечание:

— В этой юной леди есть нечто странное, и я не думаю, что она в таком возрасте, чтобы быть замужем!

Вирджиния усмехнулась, потом, широко раскинув руки, принялась кружиться и громко хохотать, пока не подвернула лодыжку и не упала. Лежа на земле, она засмеялась снова. Она почти дома!

Быстро поднявшись, Вирджиния подобрала свой узел и побежала по грязной дороге. Пять миль казались бесконечными, но каждое поле, каждый зеленый холм, каждая струя поды заставляли ее спешить еще сильнее. Запыхавшаяся и вспотевшая, она наконец заметила деревянную вывеску между двумя стройными кирпичными колоннами с красиво выгравированной надписью «Суит-Брайар». Длинная и грязная подъездная аллея вилась от ворот вверх к дому. По бокам выстроились сараи, побеленные жилища рабов и поля с плодородной коричневой землей. Сердце Вирджинии стучало как барабан. Она побежала по грязной аллее, громко крича:

— Тилли! Тилли! Это я! Я вернулась домой!

Фрэнк, муле Тилли, подталкивал фургон неподалеку от фасада дома и первым увидел ее. У него выпучились глаза и отвисла челюсть.

— Миз Вирджиния! Неужели это вы?

Позади, разинув рты, стояли два его маленьких сына-близнеца. Потом Вирджиния краем глаза увидела, как открылась парадная дверь дома и Тилли шагнула на веранду. Но она уже была в объятиях Фрэнка.

— Ты спятил? — воскликнула Вирджиния, чуть не задохнувшись. — Конечно, это я! Кто еще это может быть?

Она шагнула назад, улыбаясь высокому молодому человеку.

— Вижу, эта шикарная школа не сделала из вас леди, — усмехнулся Фрэнк; его белые зубы сверкнули на фоне темной кожи.

— Ты хотел сказать «слава богу», не так ли? — поддразнила его Вирджиния. — Руфус, Рей, идите сюда и обнимите меня. Или вы забыли вашу хозяйку?

Оба мальчугана подбежали к ней и обхватили ее за бедра. Со слезами на глазах Вирджиния наклонилась и обняла их обоих.

Потом она почувствовала, что Тилли стоит у нее за спиной, и медленно повернулась.

Тилли улыбалась, слезы струились по ее щекам кофейного цвета.

— Я знала, что ты приедешь, — прошептала она.

Две молодые женщины крепко обнялись. Сдерживая слезы, Вирджиния шагнула назад.

— У меня адски болят ноги, — сказала она. — И я смертельно проголодалась. Как прошел обжиг? Нашли гниль? А как выглядят посевы?

Улыбаясь, она вытерла глаза рукавом.

Но Тилли не улыбнулась в ответ. Ее золотистые глаза были серьезными и испуганными.

Вирджинии не понравился ее взгляд.

— Пожалуйста, Тилли, расскажи мне все.

С нее хватало бед. Она могла не вынести очередного удара судьбы.

Тилли стиснула руки:

— Они продают плантацию — и все и всех вместе с ней.

Вирджиния не поняла:

— Что ты сказала?

— Твой папа — прошу прощения, мастер Хьюз — был в долгах, и теперь твой дядя прислал сюда агента, который распродает все — землю, дом, людей, лошадей.

Боль в груди была настолько сильной, что Вирджиния покачнулась, Тилли подхватила ее за талию.

— Что это со мной? Ты приехала худющая и голодная, как волк зимой, а я рассказываю тебе о наших неприятностях! Пойдем, Вирджиния, тебе нужны горячая пища и горячая панна, а потом мы сможем поговорить. Ты расскажешь мне о том, каково быть утонченной леди!

Вирджиния не могла ответить. Это кошмарный сон — такого не может быть в действительности, Суит-Брайар не может быть выставлен на продажу.

Но все обстояло именно так.

На Вирджинии была лучшая воскресная одежда ее матери. Она храбро улыбнулась Фрэнку, который отвез ее в Норфолк, разгладила голубые юбки, поправила голубой плащ и капор. Материнская одежда свободно болталась на ее маленькой фигурке, но Тилли и еще две рабыни трудились всю ночь, чтобы подогнать ее по размеру. Фрэнк попытался улыбнуться в ответ и не смог. Вирджиния знала почему — он боялся, что его жену и детей продадут куда-нибудь далеко и больше он их не увидит.