Его гнали, но он упорно звал её. И она вышла. Такая красивая, беззащитная, растерянная и... любимая. Ещё никогда в жизни он так неистово никого не желал. Заправить за ухо прядь волос, выбившуюся из нелепо собранного хвоста, коснуться губами маленькой родинки у неё на шее под самым ухом, да просто обнять, согревая. А не вот так пугать её своим видом и бездумно сказанными словами.

– Саша!
– обреченно крикнул он. Но она не остановилась, зажимая рот и растирая слезы, убежала, скрывшись в небольшом сарае в самом углу участка.

– Молодец, довёл-таки девчонку!
– запричитал пожилой мужчина, который так рьяно загораживал собой проход.
– А ей волноваться нельзя. Что с ней случится, клянусь, тебя не спасёт и твой высокий забор и куча охраны.

– Я сам перегрызу за неё горло, просто...

Алекс всё ещё смотрел ей вслед, понимая, что для Саши значили его слова. Его собственность и не более, вот только это уже давно совсем не так.

– Пропусти!
– властно приказал он, но мужчина не подумал двинуться с места, скрещивая руки на груди. Рядом с ним встала его женщина, и Александр поразился, как так можно защищать девушку, знакомую им не более трёх недель. Но тут и про него можно сказать то же самое. Три минуты в том переулке перевернули его жизнь.

– Убирайся и оставь Сашеньку в покое, ей сейчас не до тебя!
– мужчина ухватился за ошейник пса, царапающего когтями забор, сдерживая его порыв наброситься на гостя.

– Зато мне сейчас до неё, я не уйду без моей девочки, - Алекс оперся ладонями на хлипкий забор, пронзая старика ледяным взглядом. Но мужчина ответил ему не менее холодным и снова послал подальше.

Александр уже был готов взорваться, когда тихий, севший от слёз голос попросил пропустить незваного гостя. Старик с женой беспрекословно отошли в сторону, освобождая проход, а мужчина так и держал пса, жалобно поскуливавшего у его ног.

– Саша...
– Алекс не дошёл до неё шага, упираясь грудью в выставленную в предупреждении руку.

– Что ты хотел?
– холодно произнесла она, хотя в глазах читалось нечто другое. Что именно он так и не смог понять, да и не до того пока: судорожно подбирал слова.

– Ты...
– коротко ответил Александр.

– А ты мне нет, - всё тот же безразличный, с примесью ненависти и отвращения голос. Вот только глаза выдают.

– Ложь...
– он мягко перехватил упёршуюся в его грудь руку, поднося запястье к губам.
– Ты не умеешь врать, Саша.

Она попыталась вырваться, оттолкнуть, но Алекс не дал. Крепко прижал девушку к себе, наверное, причиняя этим боль....

Пожилой мужчина дёрнулся, отпуская пса, но не зря Алекс столько платит своей охране. Двое из трёх охранников, следовавших за ним, молниеносно скрутили старика, третий ухватил пса за хвост и, когда тот оскалился и развернулся, чтобы покусать телохранителя, перехватил собаку за ошейник. Женщина, с кулаками бросившаяся на парней из охраны, которые держали её мужа, была остановлена четвёртым. Ещё четверо так и остались неподвижно стоять за оградой, не шелохнувшись.

– Да как ты смеешь так обращаться с матерью своего ребёнка!
– внезапно завопила старуха, и Алекс оторопело замер. Саша застыла вместе с ним, отводя глаза, словно желала провалиться сквозь землю.

– Что?
– он оглянулся на женщину.
– Что ты несешь, старуха? Каких детей?

– Твоих, твоих милок, - ядовито прошипела она, пытаясь локтем ударить держащего её накаченного охранника.

Александр сглотнул комок, застрявший в горле, и уставился на Сашу. Его малышка обмякла в его сильных руках, уже не сопротивляясь, обреченно ждала своей участи.

– Это правда, Саша? Ты беременна?
– спросил он враз севшим голосом.

Она не ответила. Уткнулась ему в шею и расплакалась. А он снова замер, не зная, что делать.

– Как? Ты же пила таблетки. Ты не могла...
– забубнил он, наконец, на каплю приходя в себя.

Но Саша лишь плакала, крепко обхватив его руками за шею.

– Девочка моя, что же ты плачешь?
– уже недоумевающе спросил Алекс, ласково гладя её по волосам. Неужели она так боится его? Но почему? Испугалась, что неадекватно отреагирует на эту новость? Да. В первые секунды, он просто не знал что делать. Но теперь, придя в себя, уже точно решил, что никогда не отпустит её. Его женщину, носящую под сердцем его сына или, может быть, дочь?

– Глупая, я не сделаю тебе ничего. Разве я хоть раз посмел обидеть тебя?
– усмехнулся он, прижимаясь к её лбу своим.
– Ты слишком дорога мне. Это я дурак. Мучил тебя столько времени. Больше такого не повторится. Не будет женщин, не будет твоих ночей в шкафу. Моя... наша постель, только для нас. Я так скучал по тебе, малышка. Поедем домой. Мне так одиноко, Саш. Если ты не захочешь ехать со мной, я не стану настаивать. Но я не брошу своего ребенка и свою женщину. Я люблю тебя, Саш...