– Спасибо, - переполненная до краёв поблагодарила я, откидываясь на подушки, которых на кровати оказалось аж пять штук.

– Да не за что, - отмахнулся он, убирая графин обратно под кровать. Следом отправилась бутылка с вином и бокал, которым он так долго мучил меня.
– А если бы ты не строила из себя мисс Скромность и просто попросила, - произнёс таким елейным голосом, что мне захотелось придушить мужчину его же подушками. Всеми сразу.

– Ты!..

– Да-да: сволочь, скотина, маньяк и так далее по списку, - проворчал мужчина, снова притягивая меня к себе вместе с одеялом, в которое я вцепилась насмерть. Но он только уложил мою голову себе на плечо и приобнял.
– Так чего ты испугалась, малыш? Кто заставил тебя гулять по ночам в тёмных переулках, где много плохих дядь?

– И часто ты бываешь плохим дядей?
– я осмелилась задать вопрос, на который этот полуночный маньяк лишь хмыкнул, видимо, поражаясь моей проснувшейся смелости.

– Не поверишь, но это была моя первая попытка, - как ни в чём не бывало признался он. По его осторожным поглаживаниям моего плеча самыми кончиками пальцем, я решила, что он о чём-то задумался, и просто лежала, не шевелясь, прислушиваясь к каждому вздоху. А заодно воспользовалась моментом, чтобы задать самой себе ещё один вопрос: зачем он притащил меня сюда? Но вместо этого почему-то спросила о другом.

– И ты бы действительно изнасиловал меня?

– Да, - ответил он, не задумываясь и не колеблясь. Я скривилась, поняв, насколько беспринципная скотина обнимает меня и попыталась высвободиться из его рук. Не желаю находиться с ним не то, что в одной постели, на одной планете! И то мне всё равно было бы омерзительно осознавать, что где-то в мире живёт такая падаль. Он не стал мешать, отпустил и пересел в изножье кровати. Но и там не оставил в покое: перехватил мои ступни и осторожно начал их массировать.

– И ты вот так запросто изнасиловал бы совершенно беззащитную незнакомую девушку? Зачем? У тебя столько денег! Ты можешь иметь любую, - вспылила я, выдёргивая ступни из его рук, но он не отпустил.

– Вот поэтому и бросаюсь на беззащитных и незнакомых. Всё от скуки. Когда имеешь всё, становится неинтересно жить, - как-то философски отстранённо рассудил мужчина, хотя какой он после этого мужчина?! Подонок! Ублюдок! Как таких только земля держит?! Скучно ему, понимаете ли! Развлечения захотелось! И ведь главное, что с такими деньжищами ему ничего не будет, даже если он убьёт кого-нибудь. Даст кому надо пару серебряных монет - и всё, он невинен как младенец. Мразь!

Видимо, мои мысли отразились на лице: взгляд мужчины потемнел от злости, но он ничего не сказал, лишь продолжая бережно перебирать пальцы на моих ступнях. И тут я, наконец, вспомнила, что хотела спросить с самого начало.

– А почему не трахнул прямо там? Притащил сюда, заботишься, холишь и лелеешь?
– с вызовом смотрю в его тёмно-карие сейчас глаза, а них от переизбытка эмоций не видно зелёного ободка.

– Может, просто стало тебя жалко?
– пожал он плечами. У меня появилось страшное желание влепить ему пощёчину. Да что угодно сделать, хоть пяткой пнуть. Жалости к себе не потерплю! Особенно от него.

– Я ведь действительно хотел взять тебя прямо там, но ты так необычно повела себя. Я сперва растерялся, а со мной давно такого не было. А потом когда по твоей щеке покатилась слеза, я понял, что выбрал совершенно не подходящую жертву, не подходящее место и...

– И привез меня сюда. Благодарю. Как-нибудь обойдусь и без твоего сострадания. Иди, жалей сирых и убогих, а я сама справлюсь.

– С чем справишься-то?
– ну вот, вернулись к тому, с чего начали. Но почему бы и нет? Пусть осознает, какими подонками я считаю всю их мужскую братию.

И рассказала свою историю во всех подробностях. Он внимательно слушал откровение последних шести месяцев моей жизни, не перебивая, не шевелясь. Временами, когда его руки прекращали поглаживать ступни, казалось, что мой скучающий маньяк-похититель превратился в статую. Но проходила пара минут, и он отмирал, снова внимательно прислушивался ко мне.

Когда рассказ закончился, в комнате повисло гнетущее молчание. Если мужчина обдумывал услышанное, то мне просто не хотелось больше разговаривать. Но он первым нарушил долгие минуты почти осязаемой тишины.

– Как тебя зовут, малыш?

Я несколько секунд раздумывала, говорить ему или нет. Или сказать чужое имя? А ведь он опять поймет, что соврала.

– Саша, - наконец, тихо отозвалась я, и его глаза вновь потемнели, а тело напряглось. Мужчина изучающе смотрел на меня, а комната снова погрузилась в молчание.

Ему не понравилось моё имя? Знаю, для девушки оно менее подходящее, нежели какая-нибудь "Снежана" или "Маргарита", но родители очень хотели сына, и вот теперь...