– Пойдем, пускай Эйрин немного отдохнет. – Их Высочество развернул меня к двери и я бросила на Эйрина взгляд через плечо.

Он все так же улыбался, а потом взял и подмигнул. Такого я от него не ожидала, именно поэтому Айрису удалось выпихнуть меня из комнаты и закрыть дверь. Я посмотрела на принца и сказала:

– С ним точно все в порядке? – Айрис поднял глаза к потолку и весьма легкомысленно пропел:

– Конечно, а что с ним может быть не так? – Я кивнула.

Все время забываю, что демоны не болеют.

– Так он сейчас отдыхать будет?

Айрис кивнул.

– Да.

– Значит мы тут до завтра останемся? – Не поедем же мы ночью?

– Совершенно верно! – Я в растерянности посмотрела на Айриса.

Что-то мне интонация его не очень понравилась, слишком уж легкомысленная.

Айрис улыбнулся и сказал:

– Да не переживай ты, все с ним нормально.

Ладно, на сегодня поверю.

– Айрис, а тебе есть чем заняться? – Принц несколько удивленно на меня посмотрел и сказал:

– Ну нет в принципе.

После разговора с Рейганом, Айрису почему-то стало тоскливо, даже читать не хотелось.

– Тогда я думаю, ты не откажешься мне помочь? – Айрис склонил голову набок и сказал:

– В чем именно? – Я растянула губы в ухмылке и сказала:

– В возвращении Азара на путь света и любви.

Эйрин подождал, пока Айрис с Ханой покинут комнату и подошел к окну. Постояв так несколько минут он устало потер переносицу и закатал рукав кафтана.

На левом предплечье, в том месте где была царапина, оставленная зубами перевертыша, образовался отек, от которого шли ярко-красные ниточки капилляров. Вся рука, от кисти до локтя, была покрыта красной паутиной. Сам же отек был темно-бордового цвета, переходившего в черный.

Эйрин опустился на стул и прикрыл глаза.

Если Айрис прав, то вариантов у него не осталось. Скрывать отравление слюной перевертыша становится труднее с каждым днем.

Сегодня утром он с огромным трудом открыл глаза и заставил себя подняться. Во рту пересохло, перед глазами плыло и рука пульсировала так, что казалось еще немного и ее разорвет на части.

Эйрин потер лоб.

Надо было сразу отправить Хану обратно в Акадэмию, а не надеяться на то, что само пройдет.

О перевертышах мало что известно, кроме того, что слюна их ядовита и убивает даже Богов. Кто бы мог подумать, что даже такая мелкая ранка будет иметь такие последствия? И ладно бы это проявилось с самого начала.

Когда Эйрин оттолкнул Хану, зубы перевертыша слегка царапнули кожу, царапина была мелкая, затянулась через несколько секунд. Эйрин даже не вспоминал о ней до сегодняшнего утра, когда проснулся от нестерпимого зуда, в последствии перешедшего в жжение и пульсирующую боль.

Именно это толкнуло его остаться здесь, ну и девочке надо было отдохнуть.

Посовещавшись с Айрисом и соединив всю имевшуюся у них информацию, Эйрин пришел к выводу, что Хану придется отослать обратно, вместе с Айрисом. Он же продолжит путь до Древнего Города и проследит за тем, чтобы Азар исчез из этого мира.

Хана конечно будет против, но Эйрину совсем не хотелось, чтобы она видела, как он медленно сходит с ума. А по словам Айриса именно такой конец его и ожидает.

Эйрин печально посмотрел в окно. Раф был прав. Хотя, возможно оно и к лучшему, что Эйрин не успел ничего сказать, так будет легче расстаться. Ей во всяком случае.

Азар сидел внизу, раздумывая над тем, как же ему подобраться к девчонке и переманить на свою сторону. Не то, чтобы он так уж сильно боялся гнева Мора, за столько лет они стали друзьями, но почему-то Азару очень хотелось заполучить этих обоих. Темный Бог посмотрел на щенка, который сидел на столе и лакал молоко из блюдца. Вообще, у этого щенка проявились странные наклонности – есть сырое мясо он не хотел, а вот молоко и сыр уплетал за обе щеки.

Азар окинул щенка придирчивым взглядом и удовлетворено кивнул – за пару дней щенок заметно подрос, глаза из грязно-голубых стали почти алыми, к тому же спал он теперь всего несколько часов.

Со стороны лестницы послышались шаги и Азар оглянулся. К нему направлялась Хана и Айрис. Девчонка скорчила умильное лицо, Айрис же смотрел с жалостью. Темный нахмурился, но сразу же одернул себя. У принца не было причин жалеть его. Кроме того, девчонка сама идет к нему в руки, так сказать. А это – повод для радости.