Угрожающие черные тучи закрывали небо. Ветер трепал парусину палатки.

Через окно трейлера Поль видел Даниэль, сидящую за компьютером. В последнее время

она не задергивала занавески, как бы приглашая его быть участником всех ее дел.

Его тянет к ней. Остается всего несколько дней, а потом трейлер увезут со стройплощадки, и он отправится к себе, а она — к себе.

Упали первые капли дождя. Он заставил себя залезть в палатку. Через окошечко полога ему было видно, что Даниэль вошла в ванную. Потом вышла в ночной рубашке.

Перестань издеваться над собой, приказал он себе, отвернулся от окна и залез в спальный мешок. Капли дождя молотили по крыше, сырой холодный ветер задувал под полог. Поль застегнул «молнию» до подбородка. Он считал, что спать одному в палатке будет легче. Как он ошибался! Чем дольше он был вдали от Даниэль, больше его тянуло к ней.

Даниэль посмотрела через залитое дождем окно на намокшую палатку Поля. Ливень еще усилился, почему же Поль не приходит в сухой трейлер?

Она знала почему. Если он придет, то окажется в ее постели, а он не готов закрепить их отношения. Лиза сказала: «Вцепись" в него покрепче и не отпускай». Может, она действительно держит его слишком слабо? Надо за ним сходить. Показать, что она о нем заботится.

Даниэль поискала зонтик, но не нашла. Она накинула на голову одеяло — и выскочила под дождь. Порыв ветра распахнул дверь и прижал ее к стене трейлера. Пока Даниэль боролась с дверью, ветер сорвал с нее одеяло и поволок его по земле.

Девушка решила вернуться в трейлер за другим одеялом, но дверь не поддалась: ее заклинило. Насквозь промокшая, Даниэль изо всех сил принялась дергать ручку.

Вдруг ее обвили сильные руки.

— Что ты здесь делаешь? — закричал Поль, перекрывая шум дождя.

— Дверь не открывается!

Он несколько секунд так же безуспешно дергал ручку, не обращая внимания на дождь, который нещадно хлестал его лицу, затем прижат девушку к себе и потащил в сухую палатку.

В палатке Поль усадил дрожащую от холода Даниэль на пол. Если ее немедленно не согреть, она простудится.

Он порылся в сумке и вынул рабочую рубашку.

— Снимай ночнушку.

— Ничего страшного, Поль, я в порядке, — сказала Даниэль и чихнула.

— Скажешь тоже. Снимай.

Дрожа, она ухватилась за край ночной рубашки, но та прилипла и не поддавалась. Тогда Поль, не долго думая, разорвал ее одним рывком и своей рубашкой, как полотенцем, принялся растирать ей спину, грудь и живот, потом бедра.

Только когда на ее лицо вернулись краски, Поль успокоился. Их глаза встретились. Он выронил рубашку.

— Даниэль, — чуть слышно произнес он, сжав ее груди.

— Возьми меня, Поль. Возьми меня.

Он рывком прижал ее к себе. Она застонала и потянулась к застежке на его джинсах.

— Даниэль, ты правда этого хочешь? — прошептал он, зная, что ни за что на свете не сможет ее обидеть.

— Я хочу тебя, Поль, — она дышала ему в ухо, — не уходи.

Он целовал ее губы, глаза, нос, он хотел целовать ее всю. Она медленно расстегнула «молнию», сняла с него джинсы и плавки, расстегнула рубашку и прильнула губами к голой груди. Вскоре он застонал, повалил ее на спальный мешок, опустился на колени и погрузился в ее тело.

Даниэль выгибалась и стонала под его ритмичными движениями. Ее тяжелое дыхание лишь разжигало его страсть. Существует только она, прекрасная Даниэль. Она шумно дышала, извиваясь от наслаждения, и, отвечая на ее растущее возбуждение, он стал двигаться быстрее, пока удовольствие не достигло пика.

Поль вглядывался в бирюзовые глаза и видел, что их переполняет блаженство. Еще не понимая, что это говорит он сам, он несколько раз повторил:

— Я люблю тебя, Даниэль. Я так люблю тебя.

Крещендо чувств наполнило все его существо. Нежные руки оплетали его.

Когда волнение улеглось, на него сошел бесконечный покой. Он лежал рядом с ней и нежно целовал ее в губы. Она — его часть, более важная, чем он сам. От ее сладкого запаха он чувствовал себя на небесах. Он никогда не позволит, чтобы она ушла.

— О Поль, я люблю тебя!

Ему казалось, будто долгие годы он изнывал от жажды и вот наконец напился. Он закрыл глаза. Так бы и остаться с ней навсегда в этой палатке. Он сам себе не верил. Поль Ричардс, одинокий волк, самый непривлекательный мужчина.

И вот теперь он — единое целое с женщиной, которая его любит.

В бережных руках Поля Даниэль чувствовала себя как в раю. Наконец он произнес те волшебные слова, которых она ждала. Слова, которые отныне соединили их навеки. Она ловила его жаркое дыхание и хотела любить еще и еще.