Содержательность поэтического образа человека рождается из богатства, его внутренних и внешних связей, из взаимодействия поверхностных жизненных явлений и скрытых объективно-общественных и душевных сил. Чем правильней, т. е. ближе к действительности, тот критерий, которым руководствуется автор в своих оценках, тем глубже он проникает в жизнь, тем разнообразнее и подвижнее мир, им открытый и вызванный к новой жизни. Потому, что только в том случае, если подходишь к явлениям и людям с твердой оценкой, можно органически почувствовать и понять в драме, переживаемой отдельными людьми, большую общественную коллизию. Чистый релятивизм обедняет и писателя, и его персонажи, Диалектически познанное и снятое, единство абсолютного и относительного, правильно понятая относительность как один из моментов целостного процесса — идейно и художественно обогащает. Здесь, в этой идеологической основе, мы находим ответ на вопрос, почему литература буржуазного декаданса не создала ни одного действительно типичного, живущего десятилетия и столетия человеческого образа.

Художественно-идейная плодотворность изображаемых коллизий тоже возникает из объективной истинности и субъективной надежности оценочного масштаба. Лишь в том случае, когда писатель точно и твердо знает и чувствует, что существенно и что несущественно в жизни, он понимает и как художник, в чем может выразиться существенное, как может личная судьба стать судьбой класса, поколения, даже выражением целой эпохи. Вместе с утратой такого масштаба теряется и понимание живой связи между личным и общественным, между индивидуальным и типичным. Абстрактная концепция общественности не может воплотиться в жизнь конкретных людей, остается скудной, сухой, отвлеченной, нехудожественной. И то же время самые неинтересные, неестественно, преувеличенно индивидуальные частности обывательской жизни раздуваются в декадентской литературе до «космической», вселенской судьбы. В обеих крайностях — одинаковая бедность, одинаково короткое дыхание. Другое дело, когда писатель располагает ценностным мерилом, — тогда, казалось бы, мельчайший факт может развернуть перед его взором бесконечное богатство общественных и личных определений. И здесь оправдывает себя марксистская истина: релятивизм обедняет, живая диалектика обогащает.

Релятивизм преобладает в идеологии буржуазного упадка, и большой реализм разрушается. Возникает длинный ряд всевозможных литературных «направлений», весьма «передовых» и «радикальных», ставящих себе задачу уничтожить реализм до основания. Каковы бы ни были социальные взгляды и намерения представителей этих «течений», объективно они были помощниками буржуазии в ее войне против реализма. В этом и заключается общественная функция всех упадочно-литературных «школ» от натурализма до сюрреалистов.

Мы считаем очень важной ту истину, что для каждого писателя в отдельности тенденции литературного распада являются не фатумом, а общественно-моральной проблемой. Правда, чем дальше заходит общее идеологическое разложение, том больше трудностей приходится писателю преодолевать, чтобы не подпасть под влияние декаданса и проложить себе путь к подлинному реализму. Ему приходится идти по узкой тропе, среди множества опасностей. Тем больше ценим мы тех писателей, которые и в это неблагоприятное для искусства время сохранили верность реализму.

Общественно-политическое значение реализма в наше время особенно велико. Каждое удавшееся реалистическое произведение является прямым противодействием буржуазной реакции, бесчеловечному фашистскому обскурантству.

Фашизм — смертельный враг всякого действительного знания; ведь настоящая правда для него убийственна. Поэтому фашизм является и смертельным врагом художественного реализма; ведь всякое подлинно-реалистическое изображение человека звучит как гордое разоблачение фашистской бесчеловечности.

Развитие большой реалистической литературы — одна из важнейших задач народного антифашистского фронта. И не случайно все, без исключения, выдающиеся писатели-реалисты стали в первые ряды его борцов.

Но мы полагаем, что и для советских писателей изучение тех литературно-реакционных явлений, против которых приходилось, бороться еще Марксу, представляет не только исторический интерес.

Первый классик социалистического реализма, Максим Горький, стал великим писателем, ведя в течение всей своей сознательной жизни ожесточенную и всестороннюю борьбу против политического, философского и художественного декаданса. Огромная работа Горького проложила путь к социалистическому реализму и сделала, его доступным для всех. Но было бы оппортунистической иллюзией представлять себе дело так, будто теперь, после торжества социализма в нашей стране и после литературных завоеваний Горького, самое общественное бытие автоматически превращает каждого советского писателя в социалистического реалиста.

Товарищ Сталин напоминает о том, что у нас еще есть экономические и идеологические пережитки капитализма, подлежащие ликвидации. Это напоминание имеет прямое отношение к литературе. В ней тоже есть еще такие пережитки, и они могут быть успешно и быстро ликвидированы только при условии сознательной и самостоятельной работы самих писателей. На это указывал и товарищ Молотов, говоря, что в то время как в области политики и экономики решающие битвы уже выиграны, окончательная победа социализма в области культуры еще стоит перед нами как неотложная задача.

Быть может, нам возразят: но должна ли борьба против идеологических пережитков капитализма быть борьбой именно против идеологии декаданса? — Кто в этом сомневается, тот должен хорошенько продумать неоднократные указания Сталина на опасности, связанные с капиталистическим окружением. Это окружение существует также и в идеологическом смысле. Социалистическая литература развивается не в безвоздушном пространстве, и каждый писатель, в особенности молодой, не сложившийся, испытывает в известной мере воздействие чуждых сил. В стране социализма для человека, стоящего на почве социализма, нет непреодолимых препятствий и нет опасностей, которые было бы невозможно отразить; но для того, чтобы им противостоять, надо ясно и определенно понять, с какой стороны грозит опасность и в чем она состоит. Социалистическая действительность предоставляет нашим писателям такие возможности в борьбе против декадентства, о каких только мечтают передовые зарубежные писатели, сделавшие, однако, вопреки всем трудностям, значительные шаги к возрождению реализма. Советская литература в целом твердо идет по реалистическому пути. Но ее рост замедляется, а в отдельных случаях искривляется влияниями, враждебными социализму. Познание этих вредных сил, верное понимание истории их возникновения, их эволюции и общественной роли имеет поэтому первостепенное значение. И в этом мы должны идти за Максимом Горьким, который является для нас образцом не только как художник — подлинный социалистический реалист, но также как учитель, показавший нам те социальные и моральные средства, которыми каждый писатель может бороться с пережитками ядовитой декадентской идеологии в литературе и в жизни.