Но мне было некогда болтать, хотелось побыстрее завершить съемку и ринуться на поиски Веры.

Сев в свое кресло и поздоровавшись с Димой, я с огромным удивлением поняла, что основное действующее лицо у нас сегодня Алена, сестра Константина и дочь Натальи Петровны. Стараясь не измениться в лице, я шепнула в микрофон, прикрепленный к воротнику платья:

– Меня не предупредили о новой героине.

– Ночью переделали сценарий, – ответило «ухо». – Живо просмотри текст. Основные вопросы Димины, твои по ходу. Слева на желтом диване сидит актер Владлен Рамин, у него рак, вторая стадия. Алена берется его вылечить.

– Мы же не хотим пропагандировать шарлатанство? – возмутилась я. – Или спешно изменили концепцию программы? До сих пор у нас шла речь о людях, которые преодолели недуг при помощи народных средств. Но мы решили никогда не говорить о раке, он лечится сильнодействующими лекарствами, преступно советовать людям с онкологией настойку из корней лопуха.

– Мотор! – прозвучало с потолка. – Пишем!

Дмитрий уставился на Алену. По тому, как он сдвинул брови, я поняла, что он с трудом сдерживается, дабы не взорваться от негодования. Очевидно, Ксю сказала Диме в «ухо» пару слов. Коллега натянул на лицо улыбку и процедил:

– Здравствуйте, в эфире программа «Истории Айболита». Сегодня у нас в студии психотерапевт Алена Орлова.

Сестра Константина помахала рукой камере.

– Вы утверждаете, что можете лечить людей, страдающих онкологией, методом гипноза? – сердито спросил Дима.

– Плохо верится в подобное, – не утерпела я.

Алена положила ногу на ногу.

– Формат телепрограммы не позволяет мне употреблять профессиональные термины. Поэтому я соглашусь на слово «гипноз», хотя оно в данном случае не совсем подходит. Лучше сказать «трансовое изменение сознания».

– Вы уж с нами попроще, – ехидно попросила я, – в одной из наших программ принимала участие женщина, которая избавила мужа от алкоголизма при помощи кирпичей, примотанных к его рукам. Вот это доступная методика, понятная даже мне.

– Не пыли, – попросило «ухо».

Алена никак не отреагировала на мой выпад, сохранив спартанское спокойствие.

– Можно верить или отвергать мои наработки, но больные-то выздоравливают.

– Есть в зале кто-нибудь из пациентов Орловой? – поинтересовался Дима.

– Мы туточки! – закричали с места, где сидят зрители. – Идем.

Когда зеленый диван, стоявший напротив того, на котором расположилась Алена, заполнили люди, Дима сказал:

– Знакомьтесь. Потапов Сергей Михайлович. Мы не нарушаем врачебную тайну, пациент Алены сам хочет рассказать свою историю.

– А мне дадут слово? – занервничала полная женщина в ярко-зеленом платье.

– Обязательно, – пообещал Дмитрий, – но сначала внимание на экран.

Следующий час я пребывала в растерянности и тихо радовалась, что в сюжете про психотерапевта мне отвели второстепенную роль. Я не понимала, как реагировать на материал, который спешно собрали редакторы. Учитывая, что на подготовку сюжета у них было меньше суток, они проделали титаническую работу.

На плазменной панели демонстрировали истории болезней, анализы, результаты УЗИ. У всех пациентов был рак разной стадии, и им всем по разным причинам отказали в лечении. Потапова посчитали почти покойником и отправили умирать домой. У Таисии Корнеевой была аллергия на подавляющее количество препаратов, включая те, которые применяются при наркозе, поэтому врачи лишь развели руками и расписались в собственном бессилии. Людмиле Кокорекиной, правда, было удалено новообразование, но во время курса химиотерапии у бедняжки резко упало количество лейкоцитов в крови, уколы пришлось прекратить, болезнь стала развиваться.

– Мы дезертиры с кладбища, – улыбнулась Таисия, – бесперспективные больные. Таких из клиник поскорей выписывают, чтобы процент смертности не повышать. Дай бог счастья Алене, все мы теперь здоровы.

Зал загудел. Наш звездный гость Владлен Рамин приподнялся из кресла.

– Вы всем помогаете?

– Стараюсь, – дипломатично ответила Алена, – вас точно спасу, приходите сегодня вечером ко мне на Тульскую улицу.

Мне очень не понравилась откровенная самореклама, которой занялась героиня, поэтому я влезла с вопросом:

– Сколько вы берете за сеанс?

Алена посмотрела прямо в камеру.

– Я работаю бесплатно.

– В смысле? – напрягся Дима.

– Не беру с онкологических больных ни копейки, – уточнила Орлова, – это благотворительная программа.

– Правда, – кивнул Потапов, – со мной десять сеансов провели даром.

– Она не врет, – подтвердили Корнеева и Кокорекина.

Я опешила. До сих пор я считала дочь Натальи Петровны хитрой бабой, которая решила использовать ситуацию с Верой в своих интересах. Помнится, Алена утверждала, что работала с ней по специально разработанной системе и лишь благодаря ее стараниям «Спящая царевна» пробудилась. Проверить правдивость ее слов невозможно, она действительно посещала палату, где лежала Вера, а уж какие слова шептала Алена, делала ли она пассы, читала ли заклинания, осталось за кадром. Я решила, что она элементарно хочет заманить к себе клиентов, заработать побольше, и вдруг, как говаривала моя бабушка, такой пердюмонокль! Алена милосердна и бескорыстна! Но, простите, зачем тогда она решила принять участие в телепрограмме?