Тошка с полной уверенностью осознала, что если кто из двоих бандитов и убьет ее, так именно этот, и снова посмотрела на листок, а потом ему в глаза.

«Через кочку и сугроб, – быстро сказала она про себя, удерживая взгляд бандита, – мимо глаза прямо в лоб, отведи мою беду не на друга, а к врагу!»

– Ты че пялишься, я не понял… Любопытная, да?

Тошка поспешно отвела глаза. Сердце у нее колотилось, но она знала, что проговорила заговор как надо.

– Разобрала? – снова спросил ее первый, вставая. – Давай скорее, у нас дел много. Переведи, и мы пойдем.

Без парализующего страха Тошка начала соображать, и ум ее заработал, пока взгляд бегал по строчкам из непрерывных букв. Мысли приходили отрывочные, но вполне ясные. «Без масок… Не боятся, что я запомню… Пока не прочитаю – нужна. Потом убьют, сразу».

Что-то зажужжало, и черношапочник схватился за карман таким жестом, каким в вестернах хватаются за кобуру. Достав телефон, он поднес его к уху и очень вежливо сказал:

– Я слушаю.

– …Вы закончили? – донеслось до Тошки после первых неразборчивых фраз, и она вздрогнула: голос был определенно знакомый. Громкость динамика оказалась недостаточно высокой для того, чтобы она разбирала все слова, но кое-что удавалось улавливать.

– Не совсем. – Говорящий покосился на нее.

– Нет. Десять, не больше.

– …и выходите…

– Сделаем. Куда везти-то?

Тошка превратилась в слух. Сейчас ей нужно было только одно: чтобы говорящий, не обращающий на нее никакого внимания, как будто она уже умерла и он обговаривает, куда везти труп, не двигался с места. Иначе она перестала бы слышать даже те отрывочные слова, которые выхватывала сейчас.

– Сюда… к нам, – донеслось до нее. – Пока… не шляется… ворота открыты… малолеток внутрь загнали…

Дальше пошло совсем неразборчиво, а тот, в черной шапочке, все послушно кивал – ему-то было понятно, куда везти Тошку. И вдруг она тоже ясно поняла, куда ее повезут. «Малолеток внутрь загнали»! Это была почти интуитивная догадка, но Тошка ощущала, что попала в точку.

Только туда. Там никто не догадается ее искать. Положив трубку, говоривший стянул свою шапочку и смял в кулаке.

– Ты прочла или нет? – грубо спросил он.

– Я сейчас попробую, – сказала Тошка и поднялась. Вместе с ней поднялся и тот, который сидел перед ней, и девушка оказалась ему ровно по плечо.

– Э, ты куда?

– Мне нужен лист и карандаш, они у той стены.

– На, в тетрадочке напиши.

– Нет. Я не привыкла так работать, – она сама удивилась жесткости в своем голосе. – Я постараюсь расшифровать, но мне нужна привычная обстановка.

– Давай быстро, пять минут тебе даю.

Тошка подошла к стене, приколола новый лист ватмана поверх прежних рисунков, взяла синюю ручку и начала медленно писать, то и дело сверяясь с подсунутым ей листочком. После букв наступила очередь рисунка. Тошка выводила цветок в полной тишине, затылком ощущая тяжелые, давящие взгляды.

Когда она закончила, то для убедительности постояла перед получившимся шифром и лишь затем обернулась к своим сторожам:

– Не получается, – испуг в ее голосе был неподдельным. – Я попробовала первый способ, а он не подошел.

– А сколько всего способов?

– Ну… около пятидесяти, – она назвала первое пришедшее на ум число.

– …! – выругался второй бандит. – И чего теперь?

Первый что-то сказал вполголоса ему на ухо, и оба посмотрели на Тошку. Она стояла – маленькая, вжавшаяся в стену, – и отчаянно молилась про себя о том, чтобы они не стали бить ее, а еще – чтобы не сорвали со стены то, что она написала.

– Пошли. Пошли, те сказали! Че стоишь? «Бить не будут. Сейчас не будут».

– Спустишься вниз, сядешь в машину, – лениво добавил второй. – Будешь хорошей девочкой – никто тебя не обидит.

«Лист не сорвут. Он им не нужен».

Тошку вывели из комнаты. Хлопнула дверь, сквозняк пронесся по квартире, подняв край листа, на котором был нарисован странный цветок, а рядом квадрат из букв.

В заключении она сидела уже сутки. На ночь ей принесли матрас и одеяло и даже любезно поставили ведро с крышкой, которое один из ее охранников, морщась, вынес утром. Она стала называть их Черный и Синий – по цвету шапочек. Синий был страшный. Черный тоже, но все-таки не настолько.

Утром она сказала, что на расшифровку, возможно, понадобится несколько дней. А может быть, и больше. Синий начал грязно ругаться, но Черный остановил его и вышел – Тошка не сомневалась, что позвонить. Так оно и было. Черный вернулся и спросил, что ей нужно для работы. И еще добавил, что ей заплатят и она может не бояться. В ее же интересах быстрее разобрать, что написано на листке.

«О да, заплатят!» В том, чем именно с ней будут расплачиваться, у Тошка не сомневалась с той минуты, как увидела послание Макса и поняла, что это такое. Было всего два варианта происходящего – и оба приводили к одному и тому же итогу.