– А вдруг ты враг? – пролепетал лекарь.

– А так бы я и разговаривал с тобой, – почти оскорбился собеседник.

Герон затрясся пуще прежнего и отступил на шаг, готовый броситься наутек.

– Я умею колдовать! – на всякий случай пригрозил он, понятия не имея, с какого конца браться за заклинания.

– А я умею мечом рубиться! – Огонек сверкнул, перемещаясь.

С хрустом из сени ивы выступил высокий мощный воин, держа над намыленной лысой головой факел. Вид у рыцаря был престранный, и мыльная пена сползала на глаз, отчего воин прищуривался и страшно кривился. Признать в нем Нибура не смог бы и хорошо видящий человек.

– Герон, ты, что ли? – узнал рыцарь отрядного лекаря.

Тот только мелко закивал патлатой седой головой, очки скособочились, когда от усердия у Герона одна дужка соскочила с уха.

– Чего по темноте бродишь? – нападал на него воин.

– Факел уронил, – поправив очки, пожевал тот губами, и, осторожно ступая, направился к воде.

Нибур рассеянно следил, как лекарь неуклюже склоняется над ручьем. Поскользнувшись, Герон едва не утопил котелок и, чудом выловив, замочил порты.

– Слушай, Герон, – Нибур светил факелом, чтобы горемыка беспрепятственно выбрался на берег, – Бигдиш говорил, что у тебя какой-то чудодейственный порошочек есть. Ты, мол, его намазал ему лицо, и у него теперь борода не растет.

– Из-за этого дикаря, – фыркнул Герон, припоминая давнюю обиду, – я, между прочим, провел в мешке почти пять дней. Никакого уважения к науке!

– Герон, уважь, – взмолился Нибур, – намажь мне голову, чтобы и у меня волосы не росли.

Герон как-то странно оживился, на сухом птичьем личике мгновенно расцвела улыбка безумного, непризнанного гения, отчего у рыцаря нехорошо подвело живот.

– С удовольствием, господин, – пропел лекарь, воспрянув, – с превеликим удовольствием. Рад, очень рад слышать, что уважаемый рыцарь заметил зерно добра в скромных плодах моих исследований.

– Ну, добро – это как посмотреть, – пробормотал Нибур с сомнением.

– У меня и средство с собой, – засуетился лекарь, выливая из котелка добрую часть воды, – вот прямо сейчас и разведем! Только, – он покосился на намыленную башку бывшего оруженосца Ламберта, – побрить тебя хорошенько нужно. А то псы, помнится, шерсть клоками теряли…

– К-к-какие псы? – глотнул Нибур, следя за лекарем, вытаскивавшим из сумы, с которой не расставался даже во сне, подозрительный мешочек.

– А важно ли, какие псы? – мечтательно махнул тот рукой и, ослабив шнурок, сыпанул на дно котелка зеленоватый порошок.

Душок от средства, прямо сказать, шел неприятный, даже порченый лес и тот пах не так отвратительно.

– Ну, я готов. – Герон ткнул испачканным зеленым пальцем в получившуюся кашицу, и Нибур понял, что обратного пути нет – теперь он навсегда станет лысым.

Голову Нибуру лекарь брил заточенным кинжалом не жалея, отчего потенциальная жертва морщилась и ворчала:

– Поосторожнее! Татуировку отскребешь!

– Ничего, ничего! – приговаривал Герон, не обращая внимания на ропот. – Еще немного!

Он парил от счастья, ведь Всевышний услышал его молитвы! Герон мог проверить результаты своих многолетних исследований порошка из смеси волчьей ягоды, полевых травок и секретного ингредиента жизнедеятельности летучих мышей, который и давал неприятный душок. К сожалению, с последним побочным эффектом лекарь никак не мог справиться. Даже растолченные лепестки розы не помогли.

Герон обмазал выбритую макушку и с удовольствием разглядывал дело рук своих, отступив на шаг.

– Всевышний, – застонал Нибур, часто моргая, – как же жжет эта твоя мазь!

Голова рыцаря стала походить на большое зеленое яйцо дракона, правда, испортившееся лет триста назад. Из покрасневших глаз Нибура катились слезы, и он обтирал их, шмыгая носом.

– Ядовитая, – пожаловался он.

– Через три дня смоешь, – ткнул лекарь пальцем.

– Через сколько?! – возмутился рыцарь, оглядываясь, и тут он замер.

Его лицо вытягивалось, плечи напряглись.

– Не шевелись, – пробормотал воин сквозь зубы и очень медленно осторожно стал подниматься, стараясь двигаться плавно.

Герон округлил от страха глаза и затрясся, чуя очередную подлость со стороны неприятелей, коих в этом походе он уже насмотрелся по самое горло, до конца жизни хватит.

– Не оглядывайся! – приказал Нибур, и в следующее мгновение он резко вытащил меч и, отпихивая Герона, ринулся в темноту.

Лекарь повалился наземь, толкнул котел. Со звяканьем тот отлетел к ручью и, булькнув, пошел на дно. Во мгле раздался ужасающий предсмертный визг нежити, а следом вопль Нибура: