Сверху на голову воина посыпались мелкие камушки, и лошадка шарахнулась в сторону. Бигдиш задрал голову и только успел заметить, как за камнями мелькнул край ярко-красного плаща.

– Эй, кто там?! – позвал лучник, спешиваясь.

Он быстро привязал лошадку к торчавшей из-под снега коряге, надеясь, что не останется пешим по возвращении. Трусоватая кобылка недовольно застригла ушами, явно намереваясь бросить хозяина при первой удачной возможности.

Снова кто-то заголосил, разбивая вдребезги гулкую горную тишину. Бигдиш бросился к едва заметной тропинке, круто убегавшей в гору. Неловко скользя по смерзшемуся снегу и хватаясь за каменные выступы, он поднимался все выше. Плащ путался под ногами, отчего возникало желание по-бабьи подоткнуть его за пояс портов. В нос ударил неприятный запашок гари, и только сейчас задыхавшийся Бигдиш заметил черные хлопья пепла, усеявшие девственно белую землю с многочисленными следами. На одно мгновение живот нехорошо подвело, когда меж частых сбивчивых отпечатков сапог обнаружились глубокие, с оплавленными краями следы широких копыт.

– Всевышний, помоги! – проведя пальцем по гладкому льдистому краю следа, пробормотал Бигдиш и пристальным взором оглядел многочисленные каменные валуны, похожие на черные опаленные великаны.

– Прочь от меня! – заорал неизвестный, вкладывая в крик весь страх и панику, какие только могло породить испуганное воображение.

Бигдиш недолго рассуждал, а вернее, совсем не думал, кинувшись за валуны, и только чудом успел остановиться рядом с глубоким обрывом, едва не сорвавшись в пропасть. Внизу, понурив голову, его дожидалась пегая кобылка, пытавшаяся отодрать зубами от коряги влажную кору.

Лучник резко развернулся и отступил назад от неожиданности. В нескольких шагах от него на путника, мальчишку с криво остриженными темными волосами и одетого в широкий алый плащ, наступали два существа. Паренек выставил посох, защищаясь, и на лице горела его мрачная решимость не сдаваться живым. Хотя эти демонические миледи в живых никого не оставляли! Их дородные женские фигуры обтягивали кожаные наряды, открывавшие большую часть тела с синюшной кожей, испещренной многочисленными вытатуированными знаками.

Демонессы! Тут Бигдиш попятился.

Услыхав шорох за спиной, дамочки оглянулись, их одинаково черные длинные волосы взметнулись, словно всполохи тьмы. На бледных острых лицах с алыми губами горели слепые белые глаза. От существ шел обжигающий жар, и от каждого движения растекалось горячее марево. Длинные гладкие хвосты обвивались вокруг хрупких шеек, острые кончики, как у гремучих змей, поднимались над гордо поднятыми головами, нацеливаясь в Бигдиша.

Мальчишка ударился спиной об огромный валун и в бессилии осел, прижимая к себе посох.

– Проклятье… – пробормотал Бигдиш, накладывая стрелу на тетиву лука.

В следующее мгновение в его сторону метнулся яркий сгусток пламени, и он резко отпрыгнул, поскальзываясь. Перевернувшись через голову, лучник хорошенько наглотался ледяной каши и рухнул на спину. Оружие отлетело на несколько шагов. Не медля Бигдиш вскочил. Его плащ метнулся, вздымая снег.

– Эй, рыцарь, ты как? – позвал он, не спуская взора с медленно наступавших демонесс, разглядывавших его как забавную букашку.

Они двигались с невероятной грацией и легкостью, покачивая вполне себе женскими бедрами. В их раскрытых ладошках резвились язычки пламени, готовые поразить противника обжигающими слепящими шарами.

– Рыцарь, ты жив? – Бигдиш скосил глаза, когда мнимый рыцарь и не подумал отозваться.

Паренек в алом плаще словно испарился, вероятно, затаившись где-то за камнями. А может, вообще уже удирал на лошади Бигдиша, оставив нечаянного спасителя в гордом одиночестве с разогретыми как раз до озверелого состояния Проклятыми! Оставшись один на один с опасными дамочками, явно настроенными на шаловливую смертельную игру с нечаянной жертвой, лучник едва не зарычал от досады. Ну что ему стоило проехать мимо? Нет ведь! Потянуло на геройство!

– Госпожи, – он лихорадочно пытался вытащить из заплечного пустого колчана стрелу, и тут же одна хрустнула под ногой, – миледи, предлагаю разойтись по-хорошему. Я не бью женщин!

– Отличная добыча… – раздался в голове хрипловатый чужой голос, и Бигдиш вздрогнул, вытаращившись на ухмылявшихся демонов. Он и не подозревал, что эти уродины владели человеческой речью! Хотя, конечно, не совсем человеческой и совсем не речью, от чего становилось как-то особенно жутко.

От подобного открытия Бигдиш на мгновение ослабил внимание и жестоко поплатился. Хлесткий и точный удар гладким длинным хвостом обжег лицо, из рассеченной щеки хлынула кровь.

– Разрази тебя гром, проклятая! – завопил Бигдиш и от боли согнулся пополам.

На истолченный ногами и копытами снег падали большие алые капли. От вида крови демонессы выгнулись и зашипели дикими кошками. Бигдиш и опомниться не успел, как они ринулись на него. В последний момент он успел размахнуться, чтобы влепить одной из Проклятых хорошую оплеуху.

– А нет, – процедил он сквозь сжатые зубы, – оказывается, таких женщин бью…

Под его кулаком обжигающе горячая, почти пергаментная кожа лопнула, обнажая высохшие мышцы. Отброшенная ударом Проклятая кувыркнулась через голову, чтобы грациозно присесть на одно колено и тихо зарычать в сторону обидчика. Ее сестрица свешивалась с валуна, впиваясь в острые торчавшие камни тонкими белыми пальцами. Длинный хвост демонессы щелкал в воздухе, словно бич погонщика.