«Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснил им сказанное о Нем во всем Писании».

В Эммаусе, селении, находившемся в шестидесяти стадиях (древняя мера длины. – П. Б.) от Иерусалима, Христос остановился с учениками на ночлег. Там, преломив хлеб и благословив учеников, Он открылся им и тотчас стал невидимым. После этого ученики отправились к одиннадцати апостолам и рассказали им о чуде. Когда они рассказывали, Христос вновь явился им, но они, «смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа».

«Но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня».

Поев с учениками печеной рыбы и сотового меда, Христос напомнил им тайну Своего происхождения и объяснил смысл истории человеческой. После этого они отправились в Вифанию, где Христос стал отдаляться от учеников и возноситься на небо.

Так рассказывает «эммаусский» сюжет евангелист Лука.

В повести Горького этот сюжет не просто один из главных. Это ключ, без которого повесть не открывается.

Павел Власов приносит картину именно в то время, когда началось его духовное перерождение из простого рабочего в революционера. Но это же, с точки зрения Горького, означало и перерождение из человека неверовавшего в верующего. Только религией Павла становится «новое христианство» – социализм. Это христианство истинное, не искаженное церковной догматикой и не поставленное с помощью церкви на службу «хозяевам жизни».

С матерью Павла Пелагеей Ниловной происходит перерождение иного рода. В отличие от сына, отшатнувшегося от веры и переставшего ходить в церковь, Ниловна – глубоко верующий и церковный человек. На протяжении повести Ниловна «прозревает». Но меняет она не веру, а взгляд на христианство. Фактически она как бы переходит из одной конфессии в другую, из православия в «новое христианство». За это время сын ее становится не просто коммунистом, но партийным лидером, одним из апостолов новой веры. Недаром имя у Власова апостольское – Павел.

Апостол Павел был наследственный римский гражданин, который зарабатывал изготовлением палаток. (Его настоящее имя – Савл, данное в честь царя Саула.) Он был воспитан в строгой фарисейской традиции, даже участвовал в убийстве диакона Стефана, забитого камнями. Направляясь в Дамаск, чтобы преследовать бежавших туда христиан, Павел имел видение света, павшего с небес и ослепившего его. Он услышал голос Христа, который укорял его: «Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» После этого началось духовное перерождение Павла. Он принял христианство и стал великим христианским миссионером среди язычников, за что удостоился (хотя не был личным учеником Христа) первоапостольского звания вместе с Петром. Павел знаменит своими посланиями римлянам, коринфянам, галатам, ефесянам, филиппийцам, колоссянам, фессалоникийцам, евреям, которые входят в Евангелие в качестве канонических текстов наряду с Евангелиями от Матфея, Марка, Луки и Иоанна.

Чем занимается Павел Власов с товарищами? Сочинением, изготовлением и распространением революционных листовок. Это тоже послания, но уже от новых духовных лидеров, перехвативших апостольскую инициативу и решивших вернуть христианству его первозданный облик.

Когда Пелагея Ниловна понимает это, всё для нее становится на свои места. Чтобы быть вместе с «детьми» (так она называет Павла и его товарищей), ей не только не нужно отрекаться от Христа, но, напротив, необходимо Его заново обрести, уже вне церковных стен. В конце романа Пелагея арестована за распространение листовок. В это время ее сын находится в ссылке. Одно из двух: или Пелагея станет прихожанкой новой «церкви», которую вместе с другими духовными лидерами создал ее сын (называется она «коммунистическая партия», еще точнее – РСДРП), или (что более вероятно ввиду ее преклонных лет) останется сочувствующей «детям» и посильно помогающей им в распространении новой веры. Павел после ссылки или побега из нее, скорее всего, из простого миссионера выбьется в сектантские вожди. Мать будет его поддержкой. Кстати, мать Ленина до конца своих дней поддерживала Владимира Ильича материально. Гадать о том, что случится после ареста Ниловны, можно бесконечно. Горький задумывал повесть «Сын» как продолжение «Матери», но не написал ее. Это говорит о том, что «власовский» сюжет больше не давал пищи его художественному вдохновению. Прототипом Павла Власова был сормовский рабочий-революционер Петр Заломов, один из главных организаторов первомайской демонстрации в Арзамасе 1902 года. Предшественник Павла Власова в творчестве Горького – Нил из пьесы «Мещане», характер сильный, но малоинтересный. Продолжением «власовского» сюжета стал Петр Кутузов в «Жизни Клима Самгина» – уверенный в себе большевик, знающий ответы на все вопросы и потому особенно ненавистный Климу. Эхом Власова можно считать и Якова Лаптева, крестника Булычова, в поздней пьесе Горького «Егор Булычов и другие». В этой великой драме, своего рода лирической исповеди Горького, Лаптев фигура все-таки проходная, даже в буквальном смысле: он временами проходитчерез булычовский дом, а свою бурную революционную деятельность развивает где-то в другом месте, о чем Горький лишь глухо намекает. Но почему глухо? Пьеса замышлялась в 1930 году, была написана в 1931-м и предназначена для постановки в Театре имени Евг. Вахтангова. Никаких цензурных препятствий для того, чтобы изобразить революционную деятельность Лаптева, для Горького не существовало.

Ответ мы найдем в пьесе «Достигаев и другие», написанной в 1932 году как своеобразное продолжение «Булычова». «Достигаев», – пожалуй, самая слабая вещь Горького, созданная по очевидному заказу Кремля. Это произведение о том, как неустрашимый гэпэушник Лаптев арестовывает осиное гнездо «вредителей», возникшее в доме Булычова после его смерти. Через дом своего крестного Лаптев в этот раз не проходит. Он входит в него как один из хозяев новой жизни, которым, увы, решил творчески поклониться Горький. К чести Горького, это его единственное законченное художественное творение в данной области.

Наиболее мощной попыткой сломать Горького как художника и подчинить его себе стало недвусмысленное предложение Сталина написать о нем книгу или хотя бы очерк, вроде воспоминаний о Ленине. И Горький даже взялся за эту работу в конце 1931 года, стал изучать специально подготовленные для него материалы о вожде. Но дело ограничилось кратким описанием истории Грузии, на этом чернила Горького иссякли. На новые попытки приставленных к Горькому литературных и издательских чиновников уговорить писателя взяться за книгу о Сталине Горький делал «глухое ухо». Эту миссию выполнил французский писатель-коммунист Анри Барбюс, создавший о Сталине оглушительно бездарную книгу с очевидными подтасовками фактов. Оказывается, Сталин не только исправлял все ошибки Троцкого в Гражданской войне, но и Октябрьский переворот был его заслугой. В книге угодливо описывался аскетизм Сталина, жившего в маленькой квартире в Кремле, и не было ни слова о том, чего Анри Барбюс не мог не знать: какие раблезианские пиры закатывали для Сталина и его окружения на даче Горького в Горках.