Тем же вечером, перед баней, я забежал в лавку местного травника и за два серебряка пополнил свои запасы возбуждающей похоть травы, а после бани — настоял ее в горячем вине.

Девица, увидевшая на завтра в моей руке медную флягу с зельем, тут же достала три золотых. Однако, дварфовская расчетливость и осторожность тут же взяли свое.

— Точно ли это то самое зелье? — сжимая в кулаке деньги, спросила она.

— Пусть на голову мою обрушится божественный молот Хелла! — страшно поклялся я. — Да пусть меня заживо замуруют, если это зелье не возбудит похоть в ком угодно, в мужчине ли, женщине, старике или ребенке!

Вслед за тем я подвел дело к тому, на что надеялся с самого начала и заметил, что, если девица согласится пожертвовать мне свое девство, то я отдам ей чудотворное зелье бесплатно.

— Ну, нет, Поздний Рассвет, — усмехнулась Рила, — пусть уж мой милый расширит эту расщелину своим кайлом, а не идет по чужому пути. Я готова отдать три золотых, но, все же, какие ты можешь дать гарантии, кроме своих клятв?

Пусть я всего лишь ученик магической гильдии, а труды мои на поприще магии не столь впечатляющи, но, все же, недоверие ко мне девицы изрядно рассердило меня, так как бросало тень на всю нашу славную гильдию.

— Вот что, девица, — сердито сказал я. — Можешь тут же выпить всю эту флягу, чтобы проверить ее действие. Если ты после этого ничего не почувствуешь, значит я обманщик и плут, а посему выплачу тебе пять золотых, поскольку пытался обмануть тебя. Если же, ты сама убедишься, что это настоящее зелье, я завтра принесу тебе еще одну флягу, но уже за пять золотых.

— Решено, — согласилась Рила и, призвав моих спутников, как раз в тот момент с натугой опрокидывающих очередную тележку с углем, в свидетели сего договора, единым махом опрокинула фляжку в свое горло.

— Не действует ли на тебя зелье? — поинтересовался я у Рилы, когда мои товарищи вместе со своей тележкой скрылись уже из виду.

— Да нет, — пожала плечами девица. — Определенно, это очень хорошее немного терпкое вино, но все же я предпочитаю пиво.

— Что ж, подожди еще немного, — посоветовал я. — Ни одно средство не действует сразу. Или попытайся подумать о чем-нибудь длинном и толстом, вроде черенка вот этой лопаты, коей ты насыпаешь уголь.

— Ох! — поспешно спрятала руки за спину девица. — Поздний Рассвет, не говори ты о таких… Таких длинных и толстых вещах.

— Как? — в деланном изумлении спросил я. — Быть может штольня твоя уже полна воды? Быть может нужен насос? То хитрое устройство, в котором поршень ходит в трубе туда-сюда, туда-сюда…

— Ах, Поздний Рассвет, — всунув обе ладони себе между ног, присела на корточки девица. — Не мог бы ты не надолго отлучиться?

— Проще тебе будет, если я не надолго отвернусь? — продолжал торжествовать я. — Уж, коли пришла охота приласкать саму себя, то не говори, что мое зелье плохо действует.

— Только ты, и верно, не смотри, — попросила девица поспешно сбрасывая с себя одеяние и укладываясь прямо на кучу угля. — Конечно, нет у меня уверенности, но, может быть, зелье твое, действительно, столь хорошо, как ты его описал.

Когда мои товарищи прикатили следующую тележку с углем, голая Рила у меня за спиной во всю охала ублажая сама себя.

— Эй, Крикун! — сердито сказала Глазки. — Ты же обещал не смотреть на женщин! Ты что, никогда не видел, что у них между ног? А ну, навались на тележку!

Я невозмутимо дождался, покуда мои товарищи не разгрузят уголь и даже помог им вновь установить тележку на металлические бруски.

— Знаешь, — когда тележка вновь скрылась из вида, я обернулся к стонущей девице и, приподняв свое длинное магическое одеяние, слегка приспустил штаны. — Будь у тебя пальцы вот такой толщины, может, тебе и полегчало бы.

— Так что же ты, там стоишь? — возмущенно спросила Рила. — Давай же! Он такой тонкий, что без труда войдет. Ах, ну почему моя маленькая дырочка стала вдруг сейчас такой большой?

В этом она была не совсем права, ибо некоторое сопротивление на входе мне пришлось преодолеть, но все было, конечно, гораздо легче, чем с маленькой Черой и вскоре Рила была совсем уж не девственна. Спутники же мои застали нас в момент самого окончания.

— О! — томным голосом произнесла Быстрые Глазки. — Как представлю, насколько она влажна и готова принять в себя то, что в нее заводят, так по неволе жалею что между ног у меня никогда уже ничего не вырастет.

— Ах, Денра, перестань! — взмолился Маленький Крикун. — Наш Фонарщик околдовал тебя и ты стала более развратной, чем была всегда до этого.

— Глупый дурак! — рассердился я поднимаясь на ноги. — Быть может, твоя сестренка просто повзрослела? Быть может, ей надоело играть в куклы и надобны иные игры? А если еще хоть раз назовешь меня Фонарщиком, я выбью тебе все зубы.

— Ну, милый Рассвет, — вступилась за братца Глазки. — Не сердись так на Гарла. Ему ужасно хотелось бы оказаться на твоем месте. Он почему-то думает, что мы ему это запрещаем.