Абсолютное» есть единство внутреннего и внешнего как первое, в-себе-сущее единство. Развертывание представлялось внешней рефлексией, которая со своей стороны имеет непосредственное как некоторое преднайденное, не вместе с тем есть ого движение и соотношение с абсолютным и как таковое приводит это преднайденное обратно в абсолютное и определяет его как голый вид и способ. Но этот вид и способ есть определение самого абсолютного, а именно·, его первое тождество или его лишь в-себе-сущее единство. И притом этой рефлексией не только полагается те первое в-себе-бытие, как лишенное сущзости определение, но так как она есть отрицательное соотношение с собой, то лишь через нее возникает сказанный «модус. Эта рефлексия, как снимающая самое себя в своих определениях, и вообще, как возвращающееся в себя движение, есть впервые истинно абсолютное тождество и вместе с тем она есть процесс определения абсолютного или его «модальность. Модус сеть поэтому внешность абсолютного, но также лишь как его рефлексия в себя; или, иначе говоря, он ость собственное проявление абсолютного, так что эта проявление во вне есть его рефлексия-в-себя и тем самым его в себе-и-для-себя-бытие.

Таким образом, как проявление того обстоятельства, что абсолютное не представляет собою ничего другого и не имеет никакого другого содержания, кроме того, что оно есть проявление себя, абсолютное есть абсолютная форма.

*52 Действительность следует понимать как эту рефлектированную абсолютность. Бытие еще не действительно: оно есть первая непосредственность; его рефлексия есть поэтому становление и переход в другое; или, иначе говоря, его непосредственность не есть в-себе-и-для-себя-бытие.

Действительность стоит выше также и существования. Последнее есть, правда, такая непосредственность, которая произошла из основания и условий или, иначе говоря, из, сущности и ее рефлексии. Оно поэтому в себе есть то же самое, что и действительность, есть реальная рефлексия, но еще не есть положенное единство рефлексии и непосредственности.

Существование переходит поэтому в явление, развивая ту рефлексию, которую оно содержит в себе. Оно есть пошедшее ко дну основание; его определение есть восстановление последнего; таким образом, оно становится существенным отношением, и его последняя рефлексия состоит в том, что его непосредственность положена как рефлексия в себя, и обратно; это единство, в котором существование или непосредственность, и в-себе-бытие, основание или рефлекти- рованное суть всецело моменты, и есть действительность.

Действительное есть поэтому проявление; оно не вовлекается своей внешностью в сферу изменения, оно не есть также и свечение своей видимостью в некотором другом, а оно проявляет себя; это означает, что оно есть в своей внешности оно же само, и что лишь в ней, а именно, лишь как отличающее себя от себя и определяющее себя движение, оно есть оно же само.

В действительности, как в этой абсолютной форме, моменты суть лишь снятые или формальные, еще не реализованные; их разность принадлежит, таким образом, прежде всего к внешней рефлексии и не определена как содержание.

Действительность, как представляющая собою непосредственное формальное единство внутреннего и внешнего, тем самым обладает определением непосредственности, противостоящим определению рефлексии в себя; или, иначе сказать, она есть некоторая действительность, противостоящая некоторой возможности. Соотношение их обоих

{663}

друг с другом есть третье определение — действительное, определенное также и как рефлектированное в себя бытие, и последнее, определенное вместе с тем, и как непосредственно существующее. Это третье есть необходимость.

Но ближайшим образом, поскольку действительное и возможное суть формальные различия, их соотношение также только формально и состоит лишь в том, что как одно, так и другое есть положенность, или, иначе сказать, состоит в случайности.

А тем самым, что в случайности действительное, равно как и возможное, есть положенность, они получили в них определение; благодаря этому возникает, во-вторых, реальная действительность, а тем самым возникают также реальная возможность и относительная необходимость.

Рефлексия в себя относительной необходимости дает, в-третьих, абсолютную необходимость, которая есть абсолютная возможность и действительность.

А. Случайность или формальная действительность, формальная возможность и формальная необходимость 1. Действительность формальна, поскольку она, как первая действительность, есть лишь непосредственная, нерефлектированная действительность, и тем самым ей присуще лишь это определение формы, но не тотальность формы.

Таким образом, она не есть ничего более, как некоторое бытие или существование вообще. Но так как она по существу есть не голое, непосредственное существование, а формальное единство в-себе-бытия или внутренности и внешности, то она содержит в себе непосредственно в-себе-бытие или возможность. Что действительно, то возможно.

2. Эта возможность есть рефлектированная в себя действительность. Но сама эта первая рефлектированность есть равным образом нечто формальное и тем самым вообще лишь определение тождества с собою» или в-себе-бытия вообще.

Но так как определение есть здесь тотальность формы, то это в-себе-бытие (определенное, как снятое или как

{664}

находящееся по существу лишь в соотношении с действительностью, как отрицательное последней) положено как отрицательное. Возможность содержит в себе поэтому два момента; во-первых, тот положительный момент, что она ость рефлектированность в себя самое; но так как эта рефлектированность низведена в абсолютной форме до значения момента, то рефлектированность в себя уже не признается сущностью, а имеет, во-вторых, отрицательное значение, по которому возможность есть нечто недостаточное, указует на некоторое другое, на действительность, и восполняет себя в ней.