— Э-э, да, — «почему-то» чуть зарозовев, подтвердил Птица.

— И пышный бюст красавицы из труппы дядюшки Каро, — цинично встрял Лакс, ничуть не стесняясь моего присутствия.

— Не без этого. — Улыбка Герга стала весьма самодовольной. — Но если вы не против, я бы еще к вам заглянул, может, проводил бы к балаганщикам. Страсть как интересно, каким образом ты из кукол чего-то незримое для нас, простых смертных, изгонять будешь.

Дав разрешение Птице поразвлечься за мой счет, позавтракала в компании друзей и вернулась наверх. А мужчины еще не прощались, могу спорить, решили почесать языками о прелестях балаганщицы. И эти создания называют сплетницами женщин? Да любой парень по части перемывания косточек даст сто очков форы своим подружкам.

Отправив восвояси балаганщиков, я наконец примерила один комплект из присланной Гирцено одежды, тот самый, золотой, да так в нем и осталась, поскольку из-за окна раздались вопли: «Хей-а! Дорогу карете лорда Фелика!» Вместо зеркала передо мной засияла довольная физиономия Фаля, дух впечатлился новым нарядом настолько, что моментально пристроился в складках гофрированного шарфа на плече, я лишь чесанула распушившиеся после мытья волосы, собранные в хвост, все-таки на помолвке знатных персон не каждый день бывать доводится, и чинно спустилась во двор. Фелик как раз успел вылезти из кареты.

Прекрасный Фелик в шляпе с длинным и ощипанным, явно по моде, а не из-за того, что его выдрали из хвоста у несчастного петуха из ближайшей подворотни, голубовато-зеленым пером напустил на себя радостно-смущенный вид, едва завидев меня. Хотя, может, зря я парня в двуличии подозревала, вдруг юный щеголь был искренне рад меня лицезреть, если не из-за обаяния и красы магевы, так из-за того, что видел во мне ключ к разрешению серьезной проблемы. Только я могла сказать, чокнулся его господин от любви сам по себе, что иногда случается даже с самыми трезвомыслящими личностями, или был околдован самым наглым образом не с помощью женских чар, а менее естественным путем.

Сдернув с головы шляпу, Фелик отвесил мне замысловатый поклон, выглядевший в его исполнении как изящный танец. Я же, разучившая перед школьным балом лишь простейшие вальсовые па и затвердившая в далекую пору детства шажки и повороты «барыни», могла только пялиться на все эти подскоки и выверты. Лорд так управлялся с собственным телом, что дал бы сто очков вперед гимнастам и даже верткой Шакире — любимой певице моей подружки. Правда, насчет Шакиры все-таки не знаю, крутить попой — это как-то не по мужской части, вернее, не по части правильно ориентированных мужчин.

Лакс зафыркал за моей спиной, но больше от зависти, чем насмехаясь над расфранченным лордом. А по мне природная, унаследованная от эльфов грация, сквозившая в каждом движении рыжего вора, была куда более привлекательной, но если парню хотелось малость понегодовать и заодно поревновать меня к аристократу, я ничуть не возражала. Это только очень высокоморальные и духовные люди утверждают, будто ревность унижает и вредит истинно чистым любовным отношениям, мне же казалось, что малая толика этой зеленоглазой змеи (где-то вычитала красивый эпитет) лишь добавляет перчику и тонизирует.

Позориться, пытаясь воспроизвести чего-нибудь в поклонно-танцевальном духе, я не стала, а реверансы в штанах выглядели бы по меньшей мере странно, поэтому я просто кивнула Фелику со всем возможным магевским достоинством и сказала:

— Привет. Пора ехать?

— Если почтенная магева изволит. — Волнуясь, юный аристократ попытался утопить меня в глазищах-озерах. Его грудь бурно вздымалась.

Я выплыла, отплевываясь, и недоуменно нахмурилась:

— Вчера же обо всем договорились.

— Мне много думалось о своем поступке этой ночью, — покусывая заалевшие губы, пояснил Фелик и снова потупился. — Я решил, что не имел права просить об обмене услугой, потому что сам вызвался быть вашим провожатым. Если магева откажет в помощи, не буду настаивать.

— Поехали, хватит сопли жевать, — чтобы не растрогаться, нарочито грубо бросила под гомерический хохот Кейра и Лакса. Впрочем, грех было не посмеяться, уж больно растерянной стала мордочка Фелика, в жизни не слыхавшего такого рода высказываний, тем более от лиц женского пола, претендующих на какое-никакое образование и воспитание.

Изукрашенная снаружи как коробочка для побрякушек всякими завитушками, резьбой и блестящими накладками, изнутри карета оказалась обита гладкой бледно-желтой тканью с вышитыми скорее всего вручную мелкими букетиками цветочков. Кремовый, чрезвычайно непрактичный бархат сидений то ли меняли каждую неделю, то ли очищали каким-то суперсредством, которому несчастные «комето-ариэли» не годились и в подметки. Но поскольку наводить порядок в транспортном средстве Фелика никто из нас не собирался, мы развалились на сиденьях по-хозяйски, с максимальным комфортом, даже Фаль спорхнул с моего плеча и разлегся на спинке сиденья, посверкивая зеленым оком в сторону занавешенного легкой кисеей окошка. Лакс, пусть места было в избытке, постарался сесть поближе ко мне.